«Воссоздание Империи»: часть третья, глава десятая

Окливий

 

 

Великий Роман в стихах «Воссоздание Империи»

 

 

Часть третья: «Охлаждение»

 

 

Глава десятая: «Кларэния и Луаритто»

(Предыдущая – девятая – глава третьей части Великого Романа в стихах «Воссоздание Империи» не опубликована)

 

 

Смешки… улыбки… ободряющий визг фейерверков.

Вспышки, щекочущие небо богатством красочных оттенков.

Феерия… блеск радости… жаль тех, кто не приехал или опоздал:

Весёлый, шумный карнавал

Разбушевавшийся на главной площади Толедо продолжался.

Двадцать четвёртый час в забвении застывшем затерялся.

Всплеск новых суток рябью отразился

На глади озера взыскательного времени.

Час первый, округляясь, просочился

Из колыхающейся полуночной темени

И плюхнулся в «озёрную» пучину; «приводнился».

Сияющий от счастья Луаритто перед людьми предстал

В костюме дожа республики Венецианской.

Принц бережно, любовно обнимал…

Кого? – посланницу чарующих миров? – или… земли ирландской? –

О, да! Красотка-герцогиня в объятьях принца трепетала.

Кларэния – сокровище бушующего карнавала –

В наряде примечательном блистала.

Именно Луаритто настоял на том,

Чтобы сиенка облачилась в платье жены дожа.

Кларэния (с недавних пор) почти ни в чём

Юноше не отказывала; поэтому и стала в праздничную ночь похожа

На добрую венецианку.

Ох, видела б она свою сноху! – напившуюся «куртизанку»!

Кларэния и Луаритто стояли среди пляшущего люда.

Принц Одескальки происходящее воспринимал как чудо.

 

Луаритто (не сводя взор с лица любимой):

Невероятно! Ты – моя жена!

Любишь меня и будешь мне верна.

 

Кларэния (чей голос с трудом пробивался сквозь шум):

Опять торопишься, глупыш?.. Мы не женаты.

 

Луаритто (приблизив губы к уху красавицы):

Пустяк! Я не лопух. А, значит, потребую с тебя высокой платы.

Замужество для женщины – полезно. Принц – не «кусачая» цена.

 

Кларэния (довольная услышанным):

Брось, Луаритто, потешаться. Мы же с рождения богаты.

И вообще: площадь толедская людьми высокородными наводнена.

Ценой «кусачей» тебе не отпугнуть богачку.

 

Луаритто (гордо):

А всё-таки я покорил гордячку!

Не беспокойся. Пока идёт речь лишь о костюме карнавальном.

Моей женой ты нарядилась неспроста.

Я о кольце мечтаю обручальном,

Моя светящаяся, драгоценная звезда!

Сегодня Луаритто – дож, Кларэния – супруга дожа.

Женаты понарошку мы. Так что же?

Поженимся по-настоящему. Попозже. Через месяц-два.

 

Кларэния (поглаживая ладонью волосы принца):

«Дожу» досталась сообразительная голова!

Ты юн и скор.

 

Луаритто (порывисто):

Ещё бы! Со свадьбой незачем тянуть.

Я прошлое успел перечеркнуть.

Ты – моё будущее. Соглашайся и… смирись.

Моей женой не понарошку становись…

 

На противоположной стороне

Бурлящей площади витало, чародействовало оживление:

Подвыпившие гости пели: «Истина в вине».

(«In vino veritas»)! Смешки… улыбочки… столпотворение.

Феврэния и Роселеста сквозь шумный люд, шатаясь, пробирались.

Они покинуть площадь собирались.

Час просидев за столиком и не дождавшись появления супругов,

Девушки приняли решений уйти:

Обе устали от громких выкриков и звуков;

Да и почувствовали себя словно взаперти.

Красавицы петляли, удачно избегая столкновений

С той или иной особой резвой.

«Где же балбесы наши? – Ральфелелло и Лютэний?!» –

Почти кричала Роселеста спутнице нетрезвой.

 

Феврэния (также пытаясь одолеть голосом шум):

Мобильники отключены. Спой колыбельную звонкам!

 

Роселеста (с тревогой):

Ах, неужели муженьки обидчивые… изменяют нам?

 

Феврэния (быстро мотая головой):

Исключено. Здесь много… беспардонных взглядов.

Взгляды интересующихся лиц – коктейль из ядов!

Слежка ведётся (пусть и негласная)… за всеми.

Проще скрыть шалости скучающей наложнице в гареме!

 

Роселеста (кивнув):

Поищем плутней, бросив яблочко на блюдце?

 

Феврэния (фыркнув):

Ну, вот ещё! Сами к утру найдутся.

Тут очень шумно. Мы пьяны́, устали.

Куда супруги наши верные удрали –

Сейчас узнать не представляется возможным.

Да карнавал и должен быть таким: галдящим, суматошным.

Идём-ка, Роська, к выходу. Зря вправо-влево головою не крути…

Ой… нет… постой-постой… секунду… подожди.

 

Феврэния на что-то заглядевшись, споткнулась, покачнулась.

Но, к счастью, не упала.

Сопровождавшая её принцесса в миг подходящий обернулась:

Подругу подхватила, удержала.

«Будь осторожнее!» – воскликнула жена Лютэния.

«Смотри-смотри», – откликнулась Феврэния.

Остановившись, она рукою Роселесте указала

На парочку одетую весьма экстравагантно

Даже по меркам карнавала.

Он и она. Юноша выглядел более, так скажем – импозантно.

Чем же Феврэнию воркующая парочка заинтересовала?

Послушавшись подругу, Роселеста пригляделась.

В глазах красавицы всё расширялось, троилось и вертелось.

Хмельная «ряска» заволакивала разум. «Кто это? – дож? –

Спросила девушка себя, – ах, до чего мешают пляски и галдёж!

Венецианский дож?.. Да, здесь раздолье для вельмож!

Дож и его жена? Нет, Роселеста. Это же… твой брат!

А с ним… кто?.. фу-х… разве он уже женат?!».

 

Роселеста (громко):

Лу… Луаритто?

 

Феврэния (радостно):

Точно. Луаритто! Угадала.

Твой братец. А узнаёшь? – кого стащил затейник с пьедестала?

С кем он, сделавшись квёлой размазнёй, милуется?

 

Роселеста (пытаясь разглядеть кривящиеся фигуры):

Кого?.. С кем?.. Брат… кажется… целуется?

 

Феврэния (ехидно):

Давай. Соображай. Неужто «жену» «дожа» не признала?

 

Роселеста (громко):

Кларэния! Да-да! Кларэния!

 

Феврэния (хлопая в ладоши):

Блестяще!

На карнавалы надо приходить почаще!

Здесь можно покопаться в кучках тайн, а заодно их расшвырять.

Гордись: твой брат способен Кларэнию к утру… зацеловать.

Боюсь, ей… ох! – несдобровать.

Стой-стой. Ни шагу. Нельзя нам ближе подходить.

Иначе «дож» с «супругой» нас заметят.

Не будем им мешать.

 

Роселеста (покачиваясь):

Ты предлагаешь втихаря следить?

 

Феврэния (указав взглядом на Кларэнию и Луаритто):

Пусть поцелуи их тебе ответят:

Да восхитись: какая страсть! «Венецианский» «волк» не сыт!

«Овца» не задрана. Пока народ перед глазами мельтешит

Останемся мы незамеченными.

 

Роселеста (глубоко дыша):

Уф!.. Слава Богам!

Кошмар!.. в головушке моей стая вопросиков кружит.

Иль выпитое сладкое вино покоя не даёт ногам?

 

Феврэния (усмехнувшись):

Определённо: второе – ближе к правде.

Твой брат безжалостен к любовной жажде

И утоляет её жадно.

Какие могут быть вопросы?

Завидую Кларэнии!.. Да ладно… ладно… лад-но!..

Шучу. Твоё лицо сейчас – краснее алой розы.

И взгляд… он не лишён суровости, угрозы!

Да не гляди же на меня взбесившейся куницей!

Я… накормила тебя ревности горчицей?

 

Роселеста (недовольно):

Едва ли. Гнева Хельгиллы мне вполне хватило.

Я бы всем женщинам о Луаритто думать запретила.

Всем вообще. Я не в восторге от его любовных похождений.

Мне надоели истерики Хельгилл… Кларэний…

И чёрт знает кого ещё!

 

Феврэния (смеясь):

Проказлив и сметлив Амур!

Твой брат – любвеобилен.

 

Роселеста (нахмурившись):

По мне – так чересчур!

 

Феврэния (обхватив талию покачивающейся «куртизанки»):

Насчёт моих подтруниваний, Роська, не переживай.

Я охмурять братишку твоего не стану.

 

Роселеста (охрипшим голосом):

Феврэния! О чём ты говоришь?.. Тут охмуряй – не охмуряй!

Он же нанёс Хельгилле рану?

 

Феврэния (обмахиваясь ладонью другой руки):

Согласна. Однако служит оправданием его поступку –

Горячая привязанность к Кларэнии.

Когда обрушивается шторм на шлюпку,

Каждый раздумывает лишь о собственном спасении.

Никто не хочет утонуть в… серых, медлительных волна́х.

Стой-стой! Мы от Кларэнии и Луаритто в тридцати шагах.

Ни с места!.. И без того невероятно близко оказались

От «дожа» и его «жены».

 

Роселеста (держась за подругу):

Случайность? Ведь я и ты к выходу вроде пробирались?

 

Феврэния (кивнув):

Случайность. Не чувствуй, Роселеста, за собой вины.

Мы не шпионы. Просто зрительницы.

 

Роселеста:

Сплетницы.

 

Феврэния (ухмыляясь):

Немножко.

Но… мы же женщины! Подсматривать в окошко

За парочками обнимающимися – наша обязанность прямая.

 

Роселеста (погрозив пальцем собеседнице):

Ах, хитрая Феврэния! Плутовка ты какая!..

 

Фигуры в костюмах карнавальных

Перед глазами Роселесты мельтешили;

Крыши домов и зданий лишались черт горизонтальных:

Кривились и частично – «плыли».

Принцесса еле на ногах держалась.

Площадь покачивалась… или вбок смещалась?

Но, всё же, сфокусировать взгляд Роселесте удавалось:

Девушка видела, с каким бесстыдным наслаждением

«Дож» юный целовал миниатюрную «жену».

Сестра следила за действиями Луаритто с удивлением.

И приговаривала только: «ну и ну…».

 

Роселеста (переводя взгляд на спутницу):

Шуточки – шуточками, милая Феврэния,

Однако… ты права. Благодарю тебя за откровения.

Созна́юсь: я никогда не видела брата таким счастливым.

 

Феврэния (наставительно):

Счастье даётся личностям активным.

А Луаритто – эпицентр активности. Юноша дерзкий, деловой.

Сладить пытается с Судьбой.

Его течением – абы куда! – не прибивает.

Судьба «пловцов» подобных – чтит, вознаграждает.

 

Роселеста (положив руку на плечо подруги):

Принц Одескальки!

 

Феврэния (продолжая убеждать «куртизанку»):

Да! Братец твой непрост.

Судьба ему дала: происхождение, высокий рост,

Стать, мужественность, а также – обаяние.

Поэтому и привлекает он всеобщее внимание.

Да не чурается использовать даро́ванные Провиденьем бла́га…

 

Роселеста (быстро):

Хоть и ведёт себя порою как макака.

 

Феврэния (сверкнув очаровательной улыбкой):

Не будь столь строгой к юноше, подружка.

Кларэния – едва захлопнулась ловушка –

Быстро смекнула (благо не простушка!):

Насколько редкий зверь в неё попался.

 

Роселеста (вздохнув):

О, да! Моя свекровь – не курица-несушка.

Позволь, добавлю: в ловушку Луаритто сам забрался!

И сам клеть запер изнутри.

 

Феврэния (щёлкнув пальцами):

О, как они воркуют! Посмотри!

Не так уж важно: сам забрался он? – иль пойман был?

Итог воочию ты наблюдаешь.

 

Роселеста (обескуражено):

Брат покорён… влюблён… по́лон желания и сил.

 

Феврэния (слегка тряхнув обмякающую «куртизанку»):

Я рада, что ты это понимаешь.

Вот интересно… о чём они там говорят?

«Венецианские влюблённые»! Слова, наверно, нежности таят!

 

«Дож»-Луаритто с огромной неохотой поцелуй прервал.

«Спокойнее… спокойнее… меня ты подчинил, завоевал, –

Протестовала обхаживаемая им Кларэния, –

Имей, пожалуйста, терпение.

Домой вернёмся – зацеловывай «жену» сколько угодно.

Целуешься ты, милый, бесподобно.

Но… здесь мы на виду у всех. Прошу тебя, остынь чуток.

Ты сам уже от страсти изнемог…».

 

Луаритто (осознающий справедливость возражений Кларэнии):

Да. Правда. Изнемог. Что ж? – слушаюсь и повинуюсь.

Зацеловать тебя, когда домой вернёмся, обязуюсь.

И… точно! Ты права. Меня не покидает ощущение,

Будто за нами… наблюдают.

 

Кларэния (прижимаясь к принцу):

Любимый, мы не исключение

Из общих правил. Тут все с пристрастием взирают

На парочки, на женские компании.

Толедо – украшение Испании.

 

Луаритто (вкрадчиво):

Мы не в Испании.

 

Кларэния (поглаживая руку юноши):

Тем лучше, мой «дож венецианский».

 

Луаритто (с удивлением):

Серьёзно?

 

Кларэния (завораживая «дожа» взглядом):

Абсолютно. Оригинален стиль испанский.

Я ненавижу большие города.

Поэтому без страха приехала сюда.

Один Толедо – хорошо – даже прекрасно! –

Но два гораздо лучше. Жить здесь приятно, безопасно.

Да и мальчишкам нравится.

А ра́вно жёнам их – Роселесте и Феврэнии.

Да! Городок Толедо миролюбивостью, уютом славится.

 

Луаритто (мягко):

О, нет! Он славится… речь не идёт о совпадении! –

Присутствием на его улочках тебя: моей Кларэнии!

А стиль архитектурный – ерунда.

 

Кларэния (тряхнув головой):

Мой Луаритто! Юн, скор...

 

Луаритто (перебивая):

Кларэния, ты тоже молода!

 

Стоящие неподалёку от влюблённой парочки подружки

(Заинтригованные, любопытные болтушки),

Ни на секунду, разумеется, не прекращали

Делиться впечатлениями от увиденной любовной сцены.

Бесчисленные фейерверки, запускаемые ввысь, визжали.

Подружки были друг с другом откровенны.

 

Феврэния (облизнув губы):

Смотри-смотри! Любезничают! Чмоки-чмоки! Шуры-муры!

А мы – две перепившиеся дуры –

Подглядываем. А?.. Тебе не стыдно?

 

Роселеста (сморщившись):

Нет, мне не стыдно. Наоборот:

Отсюда – из-за спин танцующих – прекрасно видно:

Насколько поезд их ускорил ход!

Если и дальше дело так пойдёт,

Предположить страшусь! – по осени цыплят мы сосчитаем!

 

Феврэния (озадаченно):

Цыплят?

 

Роселеста (с лукавством посмотрев на собеседницу):

Давай-ка остановимся пока на том, что знаем.

Не станем в будущее преждевременно соваться.

Понятней говоря: если влюбиться, а потом… совокупляться,

То…

 

Феврэния (хохотнув):

Не продолжай. Кларэния теперь не одинока.

А её хватке позавидовала б самка осьминога!

 

Роселеста (переводя взор на Луаритто и Кларэнию):

Феврэния, они нас не заметят?

 

Феврэния (устремляя взгляд в том же направлении):

Небеспричинная тревога!

Могут, пожалуй, и заметить.

На сей вопрос так сразу не ответить.

Идём. Не будем им мешать.

Тебе и мне уж точно пора вечер завершать.

В ушах звенит от музыки, смеха и шуток.

Идём… «дож» совершает правильный поступок.

Не беспокойся за него. Твой брат – в надёжных лапах.

Не вырвется. Сам виноват. Учуял деликатный запах!..

Влип, соответственно. Зато и счастье долгожданное обрёл.

 

Роселеста (уходя):

Да, спутавшись с Кларэнией, братишка засиял, расцвёл.

 

Феврэния (поддерживая качающуюся подругу):

Идём-идём… осточертел этот грохочущий «танцпол»!

Сил больше нет!

 

Роселеста (икнув):

Ой, «капитанша»!.. не наделай бед.

С парнем в костюме альгвасила не столкнись.

 

Феврэния (осклабившись):

Спасибо, «куртизанка», за совет!

Держись же за меня, держись…

 

 

Глава десятая завершена.

 

 

Часть третья завершена.

 

 

Продолжение следует…

 

 

Третья декада Августа 2024-го года

 

 

(Авторское предостережение! Главы третьей части Великого Романа в стихах «Воссоздание Империи» не могут быть ни воспроизведены в кинематографической форме, ни явлены публике с театральных подмостков, ни напечатаны в виде книги. Ни в настоящем, ни в будущем, ни в отчизне, ни на чужбине (за исключением Франции и Ирландии!). А равно не должны использоваться фрагментарно тем или иным образом (нигде кроме двух вышеназванных стран). Налагается авторский запрет! Именем Куль-отыра налагается! И да постигнет осмелившегося нарушить данное авторское наложение проклятие немилостивого Куль-отыра!)