Немного о природе пятен

я разорваЛ

каркас

реальности,

вспоров

его до

Внутренностей,

я швы́рнул

на пол

Заполночь

останки

своих

грёз.

 

Ворвался

в утро,

красок

сполох,

я запалил

зарю

бензином.

Взрыв,

расплескавший

тучи пепла,

иссёк

грудь

неба

алым

сатином.

Сто́лбы

рёбер

веером

выбил,

пала

завеса

будня.

 

Жизни,

тусклой

канвы,

крылья

Освободил

и пусть

звезды

хмурят

свои

лбы,

но я

под

Месяцем

гулял

один.

На асфальте

битумных

луж

искал я эха

разбитых

грёз.

Мотылёк

моих

мечтаний,

крылышки

притворства

слёз,

и треснул

восход,

рассыпав

Стекло,

цветное,

Как

горечь

прошлого.

Смял я

чувств своих

полотно,

выжал

в ведёрко -

дожили!

 

На щеке

рваного неба

прочёл гримасы

прошлых

звёзд.

Отголосками свирепых

бурь

кричат они

в моё

разбитое

сознанье.

 

ПУСТЬ

РАЗМАЖЕТ

МЕНЯ

ЛЮБОВЬ

ПО

ПОЛУ,

 

Пусть

постирает

мои грани

с углами

острыми:

 

Косой

сквозняк

рубинов

россыпью

чуть выше

сердца,

прожёг

до крика,

по бёдрам

обнόженным

выжег узоры.

 

Смолчу.

Безропортно

стегаю

губы,

отчаянно

леплю

смолою

навыкат

предательство

губочных

кораблей,

забыв,

что биться

сердцу

всё больней.

 

Вздох

разби-

вается

о стену

лбом

шарнирные

кости

кривые

зигзаги

кукольные

суставы

механический

СТОН!

 

Как в хрупкий сосуд насыпают

надежды

горчащие

зёрна,

прячутся звёзды

обратно в нёбо

увечного утра,

кровью облившись.

 

Мнимая нежность

в пальцах свинцовых

протянута.

 

Лица черты своего

я снимаю пластами,

затоптан пыльными

шагами

и давящим

напором фраз,

плеснуть

хоть раз

краплёной краской

на пустоту

чернильных

глаз.

 

Но не смею

поднять взгляда,

срезаю

лезвиями

утренней

росы

себя

с лица,

лицо с себя

пылью

оловянной,

и в рассвет вонзаю

 

кинжал

 

по

 

рукоять.