На чёрный день
Приближалась годовщина свадьбы подруги. Я была среди почётных приглашённых. С подарком юбилярам определилась быстро: Аня давно заглядывалась на чайный сервиз из фарфора. Оставалось подобрать себе красивую обувь к платью. Зашла в первый попавшийся магазин. Посетителей в этот час не было, играла лёгкая джазовая композиция. Работники что-то обсуждали за прилавком. Я оглянулась. Внимание привлекли выставленные на полках новые модели лоферов...
Бабушка овдовела молодой и до конца жизни проходила в траурной одежде и невзрачной («удобной», поправляла она) обуви. В её комнате под кроватью лежал картонный чемодан с железными защёлками. К ручке был привязан ключик, но замки не работали. Внутри чемодан был оклеен бумагой в голубую крапинку. В нём хранилась одежда на «чёрный» день и лакированные чёрные туфли на низком каблуке и с квадратным носом.
Я часто доставала их из чемодана и подолгу любовалась серебряной пряжкой. Гляделась, как в зеркало, корчила рожицы. Иногда надевала на босу ногу и осторожно ходила по дому. Медленно скользила по паркету.
Бабушка никогда не запрещала. Единственное, просила не оббивать об углы.
«Как же можно такую красоту закапывать в сырую землю?..» — вздыхая про себя, с сожалением возвращала обувь на место.
Прошли года. Я повзрослела, уехала из родного города учиться в другой. Приезжала изредка на каникулах погостить. Отдохнуть от сумасшедшей суеты, беготни по кругу.
Всё так же доставала туфли, но уже не надевала.
— Старомодные, поэтому отказываешься? — обижалась бабушка.
— Нет, конечно! Я бы с удовольствием! Но они велики мне.
— Ничего! Набей мысок плотно ватой и носи.
— Ба! Испортятся же! Жалко... и потом... они твои...
Летом того года бабушки не стала. Говорят, тихо ушла. Меня на похоронах не было: сильно приболела и родители решили не сообщать о её смерти. Но на сороковой день она приснилась. В той самой одежде из траурного чемоданчика и лакированных туфлях с серебряной пряжкой...
— Хороший выбор, — одобрила консультант. — Вам завернуть?
Я согласно кивнула.
