Нате, говорят

Скрипучий торс, – как старая посуда:

ещё чуть-чуть и антиквариат.

В почёте мой стареющий рассудок:

что ни попросишь – нате, говорят.

Мадам Клико и устрицы? Извольте.

Подать на крышу «Боинг»? Вертолёт?

Иметь гвардейцев собственных в эскорте

мне только скромность («вау!») не даёт.

Движенье глаз – уже стою на лыжах.

Неловкий звук… нет-нет! – совсем другой!

и я лечу над крышами Парижа,

весь мир подмяв всевластною рукой.

Сафари? Жарко. Езжу очень редко.

Канары? Будет пара-тройка вилл.

С утра на яхте, а в обед рулетка

в компашке мафиози и горилл:

меня всегда смешит их кубик-челюсть,

и ковш груди – чугун, а ля Тарзан.

Назвать их джентльменами осмелюсь:

они всегда в ответе за базар.

(Так и у нас – политики. Ой, страшно:

за стариков дерутся в рукопашной).

Чуждаюсь я на пенсии фаст-фуда.

Могу позволить всё. Ну, всё подряд.

В почёте мой стареющий рассудок:

что ни попросишь – нате, говорят.