ГОЛОС Ч.2 Девочка Люся
В году сорок восьмом Россия вся
Восьмисотлетие столицы отмечала.
И в городах страны, какой ни взять,
Мероприятий праздничных не мало!
И в нашем городе готовили концерт,
И «на ушах» стоял Дом офицеров…
А в штаб доставлен важный был конверт:
Встречайте гостя, мол. Примите меры!
С инспекцией, проездом, Жуков сам
(парад победы мы в кино видали!)
Прибудет, за одно, на праздник к нам.
Продумать предстояло все детали!
И как вручать цветы, и как встречать,
Кто, собственно, всё это будет делать?
О чем нам говорить, о чем – молчать…
А, так как я была девчонкой смелой,
Решили то, что подарить букет
Доверят мне… И что сказать при встрече.
А мне совсем немного было лет
И то, что храбрая, - от этого не легче!
Я приставала к папе: ОН – каков?
А папа мне: «Ну, помнишь, на параде,
Мы видели в кино, - ОН там верхом
На лошади. Такой серьёзный дядя!»
Я помнила. Но больше про коня,
Ещё про забинтованные ноги.
Военный же не впечатлил меня.
Какой-то офицер… Наверно, строгий…
Был списанный распорот парашют,
И шилось платье, будто для принцессы.
Меня порой охватывала жуть
И, в то же время, было интересно!
И день настал. Мне принесли букет
Из мокрых гладиолусов каких-то…
А слов заученных в уме в помине нет!
И я промямлила свои... И очень тихо
Сказала Маршалу: ему от нас привет,
Коню его привет, конечно, то же…
Я помню, КАК он хохотал в ответ!
Так хохотать до слёз никто не может!
Я помню, как на руки подхватив,
Меня он внес в свою большую ложу,
Как бережно он в кресло усадил
Меня, а сам – на стульчик сел. Ну, что же?
Травинкой я дрожала весь концерт,
Не помню, что там пели, танцевали…
Как вдруг какой-то бравый офицер
На сцену вынес кресло. Тихо в зале!
А после вышел папа и сказал:
«Сейчас для вас споёт сержант Аверин.
Когда-то он отважно воевал,
Остался до конца Отчизне верен…»
Медали перечислил, ордена…
И дядю Колю вынесли на сцену.
В зал от него – воздушная волна!
И он запел в манере неизменной.
В руках певца потрёпанный баян
Стонал, рыдал и во весь рот смеялся,
И зритель, редким волшебством объят,
Наверно, даже, и дышать боялся.
А Маршал мой сидел, закрыв глаза,
И на лице печаль в замесе с болью.
Тут, вдруг, решилась я ему сказать:
-А я ведь знаю всё про дядю Колю!
…Я рассказала, как нашли его.
И что теперь живёт он вместе с нами.
А что нет ног – так это ничего!
Все помогают бабушке и маме…
А Маршал слушал, да и говорит,
Что сделать может он для дяди Коли?
- Баян бы новый! Чтоб приличный вид!
Ну, и, жильё какое-то бы, что ли?
- А ты скажи, что хочешь для себя?
Красивых платьев или шоколада?
- Да я счастливей множества ребят!
И мне, пожалуй, ничего не надо!
Ведь папа, мама, бабушка со мной!
В сравнении с другими я – богачка.
А если нет чего – война виной!
Теперь вот мир – и будет всё иначе!
А вот подружке Ниночке помочь
Никак бы, если б можно, не мешало б!
Она подпольщиков, в войну убитых, дочь,
Ей пережить пришлось совсем не мало!
Фашисты ей отрезали язык
И выжгли свастику на детской ручке,
Чтоб папа с мамой, слыша детский крик,
Товарищей своих предали тут же…
Но умерли, ни слова не сказав.
И Ниночка осталась сиротою.
Её б в хороший детский дом отдать!
Такое можно было бы устроить?
…Концерт закончился. И Маршал говорил
О чем-то очень долго с дядей Колей.
Аверин утром в штаб доставлен был.
И Маршала исполнили там волю:
Вручили перламутровый баян
И ордер на жильё к нему в придачу.
А мне пакет конфет большущий дан,
Решила, будто б важную задачу!
…А Ниночку отправили в детдом,
Какой-то, я слыхала, наилучший.
Любимицей всеобщей в доме том
Она была…* Такой вот выпал случай…
……………………………………………..
Как воспитать подобных нам детей?
Что заложить нам надо бы в их души,
Чтоб вырастить достойнейших людей?
Стихов одних здесь мало, чтоб послушать…
………………………………………………
* - повзрослев, Нина жила и работала в детском доме до смерти в возрасте 20-ти лет (не справился организм с теми испытаниями, каковым подвергнут был в раннем детстве…)
