Нам труба, понимаешь, Серёжа

Полог ночи суконным плащом

нависает и льнет к изголовью,

можно влёгкую стать палачом,

но я всё усложняю любовью –

найт разлуку целует в плечо,

златовласым написано мальчиком

про `я помню, любимая, помню`,

и про тени, и что-то ещё.

Это всё дежавю, не иначе как,

эта память мешает насытиться

и венцом, и падением ниц,

только сыпется,

　　　　　сыпется,

　　　　　　　　　　сыпется,

Серебряный век с ресниц

 

как `цветы на кудрявую прядь`.

Забинтуйте меня, декабри,

в мумиё, расхристайте опять

инженю на гостиничном ложе,

пусть! Я заперта изнутри

словно комната номер 5…

Нам труба, понимаешь, Серёжа.