Lupus est

Пробую на язык чужеземные имена.

Кем назваться сегодня, кем быть во веки веков?

А ты уставился в небо, и от скуки горчит слюна –

«Знаешь, мне безразлично. Я не люблю волков».

 

И я со вздыбленной шкурой бегу прорыдаться в ночь.

А ты с бокалом чего-то, сладкого, как вино,

подумаешь равнодушно, что мне уже не помочь,

лениво махнешь на прощанье и хлопнешь дверью за мной.

 

И пуля, конечно, дура, и я, конечно, глупа,

что выскочила на холод, что шкура насквозь мокра,

и выстлана безнадегой заветная волчья тропа,

и в поле один не воин, и вьюга слишком остра.

 

Подумаешь – приручили!

Вернуться, одним прыжком

добраться до хрупкого горла, оскаленно зарычав.

И молча лечь у камина. И голову вскинуть рывком,

когда приведут волчице сутулого палача.

 

Подумаешь – разлюбили. Хозяин всегда неправ.

В его домашнем уюте совсем не страшны дожди.

И ласковей непогоды шуршат шаги у костра.

«Набегалась, нагулялась? Иди же ко мне, иди!»

 

А думалось – даже в мыслях не буду ничьей рабой.

А верилось в снегопады, в безудержную грозу…

Ворчу, обнажая зубы. Я не пойду с тобой.

А тронешь хотя бы пальцем – горло перегрызу.