«Воссоздание Империи»: часть третья, глава первая

Окливий

 

 

Великий Роман в стихах «Воссоздание Империи»

 

 

Часть третья: «Охлаждение»

 

 

Глава первая: «Решение чёрных гвельфов»

 

 

Отклик: Июнь. Дрожащий голосок листвы.

Утешившее межсезонье лето.

Непривлекательны, черствы

Иссохшие побеги краткости: ей не дождаться комплемента.

Ни отторжение, ни неприятие не опыляют цветники сюжета.

Наличие желания – единственное важное условие.

Желание вживляется в смену сезона, в многословие;

Разоблачает блёклость, скрывающуюся за словом «краткость»,

Не превращаясь, впрочем, в скудную бестактность.

Июнь! – краткий набросок летнего сезона.

Сколь речь его многообразна, многословна!

Он добр к Пииту, но, убывая, утешать перестаёт:

«Не упусти меня! – хулитель осени всплакнёт, –

Неумолим событий повседневных ход.

Берись за ручку перьевую… сезон чернил не бережёт!..».

О, краснобай Июнь! – Окливий «лёгок на помине»:

Вновь любопытство нас (Читателя и Автора) ведёт

На виллу знаменитейшей семьи Альдобрандини!

Каприз мгновения! – чуть больше месяца прошло

Со дня, отмеченного свадебными торжествами.

В круговороте суточном небрежно затерялось то число.

Беспечность майская назойливыми оттенялась холодами

Да насыщалась пасмурными проливными похвалами.

Установилось многословие, тепло.

Отклик… он уязвим перед мольбами…

Премило! В один из первых же июньских дней

Главы влиятельных семей

(Второстепенные герои стихотворного Романа,

Переместившиеся в третью часть из предыдущих двух частей,

Чему способствовала истончившаяся композиционная мембрана!)

Очередную встречу организовали.

На этот раз они облюбовали

Беседку, расположенную в центре сада.

Естественная – созданная из листвы – преграда

Лучи дневного солнца преломляла.

Послеобеденная лень одолевала

Мессеров, нежащихся в тканевых шезлонгах.

Сиеста. А разговор у них зашёл не о деньжонках.

О чём тогда? А-а-а! О смазливеньких девчонках?

 

Мессер Орсини (потягивая виноградный сок):

…Джанкарло, друг, чем насмешил тебя Джованни?

Какие-нибудь шуточки про незаконноро́жденных? Про спальни?

Про кареглазых девственных служанок?

Вы стали жертвами расставленных приманок?

Приманок, бёдрами виляющих? Да, их кругом немало!

Хохочете? Нам всем похохотать бы не мешало.

 

Мессер Медичи (прищурившись):

Служанки девственные? Для профилактики – пьфу! – простатита?

Нет, Пиккьо. Мы вспомнили так называемый «план Луаритто».

 

Мессер Строцци (похохатывая):

Да. Верно. Мыслитель сей – проклятье для космополита.

 

Мессер Альдобрандини (заинтересовано):

А что за план?

 

Мессер Строцци (весело):

О, дорогой Диотисальви!

«План Луаритто» просто – акведук тщеславий!

Фонтан неслыханных дерзаний!

Сундук с сокровищами, сгружённый с… корабля безумства!

 

Мессер Паллавичини (Мессеру Строцци):

Джованни, тщеславие для юноши – полезнейшее чувство.

 

Мессер Киджи (Мессеру Медичи):

А в чём же суть означенного плана?

Не перейти ль, друзья, нам плавно

К его – пусть и коротенькому – обсуждению? Пиккьо, мы не уснём?

 

Мессер Орсини (Мессерам Киджи, Медичи и Строцци):

Надеюсь, нет. И впрямь. Вы, кажется, упоминали вскользь о нём…

Но… несколько расплывчато, туманно.

Да и сейчас – шушукаетесь и хохочите вдвоём,

А мы завидуем и ждём. Рассказа потрясающего ждём.

Повеселиться жаждем. Ну, капельку… чуть-чуть.

 

Мессер Медичи (задумчиво):

Пиккьо, поведать плана восхитительного суть,

Поверь, недолго: юнцу мерещится пурпурная порфира.

Он взяться вознамерился за… не ревнуй! – переустройство мира.

Принц посчитал, будто семья его – ущемлена,

Честь личная – оскорблена,

А родовая вотчина почти до земляных червей – разорена.

 

Мессер Паллавичини (также посмеиваясь):

Занятный паренёк! Ему чужда оригинальность.

Довольно примитивный взгляд на реальность.

 

Мессер Киджи (Мессеру Паллавичини):

Юн Луаритто… да оттого нередко измышляет всякий вздор.

 

Мессер Паллавичини (хмыкнув):

Джонанни, что удивляться? – кто молод, страстен, тот и скор.

Порывы юношей – легки.

 

Мессер Строцци (Мессеру Орсини):

Он проклинает «глобалистов» и собирается свернуть их «пикники».

 

Мессер Альдобрандини (щёлкнув пальцами в знак одобрения):

Тут Луаритто прав. Они действительно «заплыли за буйки».

 

Мессер Орсини (Мессеру Альдобрандини):

Безмозглые кретины? – «глобалисты»?

Все эти «интенданты»-финансисты?

Очкарики, служащие мамоне?

Пожалуй. Только… овцы-то в загоне.

Волков не чуют. Глядятся, бедолаги, в зеркала!

 

Мессер Медичи (ухмыляясь):

А пуще прочих злит Луаритто – «Чёрная Скала»

И свора шавок ей подвывающая.

 

Мессер Строцци (Мессеру Медичи):

Разноголосица царит там – в своре – впечатляющая.

 

Мессер Медичи (злорадно оскалившись):

Принц в бешенстве. Перетянулась терпения струна!

Недавно отгремевшая война

Изрядно загрязнила земли и обусловила земель тех истощение.

И Луаритто знает – на ком чернеет пятнами вина.

А потому охвачен жаждой мщения:

Надеется в отместку изготовить угощение,

Способное – буквально за полгода! –

На́чисто обескровить США.

 

Мессер Строцци (подтверждая кивком правоту Мессера Медичи):

И это не слова из анекдота.

У мстителя секира тяжела!

Процесс возглавить Луаритто помышляет.

 

Мессер Орсини (смакуя сок):

Хитёр. Пронырлив. Увы, происхождение ему мешает.

Он – Одескальки. Пусть поумерит прыть.

На территории Вмёрзлазии… ну, сколько ему можно говорить? –

Только семейство Киджи правом обладает:

Правом воссоздавать, грозиться, мстить.

Все Киджи и… Лютэний, в частности.

 

Мессер Медичи (махнув рукой):

Да Луаритто и не возражает.

Он вляпывается раз за разом в неприятности,

Однако… не теряет адекватности.

Неоднократно увлечённого балбеса

Мы поучали, наставляли. Достигли небывалого прогресса!

Мальчишка хваток, целеустремлён, сметлив.

Охоч до драк. И у него имеется мотив.

Поэтому он прёт медведем: напролом.

Толедский мститель прав в одном:

Его сестрица вышла замуж за Лютэния.

И Луаритто, выражая своё мнение,

Ссылается на родственно-семейное… переплетение.

Лютэний – Киджи. И Роселеста уже месяц – Киджи…

 

Мессер Строцци (с нескрываемым ехидством):

Мессеры… давайте подберёмся к ягодкам поближе:

Сам Луаритто вскоре, мне думается, с Киджи породнится.

 

Мессер Паллавичини (с интересом):

То есть?

 

Мессер Строцци (вновь посмеиваясь):

Он рисковать, проныра, не боится.

Наш сластолюбец умудрился охмурить…

Ох! – об этом неприлично говорить!..

 

Мессер Альдобрандини (насторожившись):

Кого же?

 

Мессер Строцци (поглядывая на Мессера Медичи):

Кларэнию! Джанкарло, подтверди.

 

Мессер Медичи (взяв со стола бокал с вином):

Джованни, неисповедимы Господа пути!

 

Мессер Орсини (неподдельно удивлённый):

Ого! А Луаритто – юркий малый!

Без подготовки покорить такой трамплин?

 

Мессер Паллавичини (хохоча на пару с Мессером Строцци):

Вот почему на празднике он был смурной, усталый!

М-да!.. Луаритто – настоящий исполин!..

 

Мессер Строцци (схватившись за крепление шезлонга):

Герой, Амуром сочиняемых былин!

Кларэния уже уволокла его в свой особняк.

 

Мессер Альдобрандини (присоединяясь к всеобщему смеху):

Пропал! Будет прополот словно выперший сорняк!

 

Мессер Киджи (заливисто смеясь):

Кларэния… Кларэния… да! – это отличительная её метка, знак:

Фирменный виртуозный финт.

Для всякого отверстия найдётся подходящий винт!

Занятна комбинация образовавшейся «преступной шайки»:

Лютэний, Роселеста, Кларэния и… Луаритто Одескальки!

Всё прояснилось; не существует более утайки.

 

Мессер Альдобрандини (Мессеру Киджи):

А Ральфелелло? – мой родственник, женатый на Феврэнии?

Он тоже удовольствие найдёт в пикантном развлечении.

Само участие в Большой Охоте

Дисциплинировать способно и… приобщить к работе.

 

Мессер Паллавичини (Мессеру Альдобрандини):

Всенепременно! На Ральфелелло есть у нас расчёт.

Кроме того! – Лютэний (он по соседству с ним живёт)

Один не справится. Да и… не захочет.

Они – друзья… ты посмотри! – Джованни всё хохочет!..

 

Мессер Орсини (продолжая потягивать сок):

Паголантонио, смех смехом,

Но… юный мститель оказался крепышом-орехом.

Не то чтоб в небо пальцем он попал…

Скорее – наши планы угадал.

Америка – обугленная печь.

Империя, протёртая до дыр.

И надо же! – едва мы собрались её поджечь

Так сразу выискался молодой факир!

Принц Одескальки! – готовый переиначить мир!

Не за флорины золотые и не за червонцы.

Проект ведь финансировали семьи Медичи и Строцци?

Америго Веспуччи – удачливый посыльный.

Недаром именем его назван «демократический» проект.

А ныне – и не проект совсем, а прохудившийся пузырик мыльный:

Пристанище финансовых калек.

Пора топить эту побитую штормами шлюпку.

Зарежем выжившую из ума хромую утку.

Вдоволь накрякалась она за триста лет последних – о свободах.

Наплавалась в нейтральных мутных водах.

Начнём стандартный демонтаж.

Хе!.. Во́время разгорячился мстительный молодчик наш!

Юнцы приступят… под нашим, разумеется, присмотром

К уничтожению империи американской.

Порадуем «хромую утку» смертным мором.

Но относиться к травле следует с опаской.

«План Луаритто», как ни странно, совпадает

С планами Медичи, составленными ещё пять веков назад.

Одни лишь Папы Римские о них и знают.

Да и Вмёрзлазии распад

Был совершенно не случайным.

Насколько сказанное ни казалось бы банальным,

Замечу: империи изничтожаются, воссоздаются,

А нити управления (процессами) на пальцах наших остаются.

 

Мессер Альдобрандини (любуясь солнечными лучами):

Обрушиваем, значит, американскую империю?

 

Мессер Паллавичини (с напускным удивлением):

Мы? Нет! Это под силу исключительно стратегу, гению!

Порывистому Луаритто, например.

С нас спрос какой? Мы не сторонники суровых мер.

 

Мессер Киджи (пропуская шуточки мимо ушей):

Пришла пора, друзья: верхушка штатов оборзела.

 

Мессер Строцци (деловито):

Обрушить США – полдела.

Вмёрзлазию имперскую необходимо воссоздать.

 

Мессер Орсини (аккуратно поставив пустой бокал на стол):

Воссоздадим. И в срок короткий. Нам не привыкать.

Да-да! Воссоздадим. Не станем времени терять.

Трио юнцов, скучающих без дела –

Лютэний, Луаритто, Ральфелелло –

Займутся обучением: бесценный опыт обретут.

Увидят, как хладнокровно нападает спрут;

Как щупальца вытягивает, атакует.

 

Мессер Альдобрандини (переглядываясь с Мессером Строцци):

И сам себя атаками… врачует.

Согласен, Пиккьо. Юнцам работа доставит наслаждение.

 

Мессер Медичи (лукаво):

Да только ли работа?

 

Мессер Киджи (многозначительно вздохнув):

Весомое предположение.

 

Мессер Строцци (озорно):

Джонанни, за Луаритто можно не переживать.

 

Мессер Паллавичини (хитро улыбаясь):

Он первым стал шумиху поднимать?

На плод сладчайший покусился?

Вот за стремление своё и поплатился.

 

Мессер Киджи (кивнув):

Плод, сорванный им – вязок, нежен, спел.

 

Мессер Орсини (довольный ходом беседы):

Великолепно! Зато принц вовремя успел.

Прибился к Киджи. В момент, когда Империя воссоздаётся.

 

Мессер Альдобрандини (негромко посмеиваясь):

Ходо́к! Легко ему мякоть фруктовая даётся!

 

Мессер Орсини (переводя взгляд на Мессера Медичи):

Пока́… легко. Надеюсь, Кларэния присмотрит за юнцами.

 

Мессер Медичи (Мессеру Орсини):

Присмотрит. Опять же: их нельзя назвать глупцами!

 

Мессер Строцци (Мессеру Орсини):

И мы присмотрим.

 

Мессер Орсини (с нескрываемой радостью):

Замечательно, Джованни!

Готовь, как говорится, летом сани…

Готовь зимой… постельку… с мечтой о… девственных смуглянках!

Шучу-шучу, Мессеры! – мы все женаты на аристократках.

Джанкарло… может, вернёмся к разговору о служанках?..

 

 

Глава первая завершена.

 

 

Продолжение следует…

 

 

Первая декада Июля 2024-го года