Дважды

И вот я умерла. Опять. Снова я иду по белому коридору, снова мой взгляд привлекают огромные позолоченные весы, снова сердце замирает в ожидании. Но ведь это всё уже было… Давайте по порядку.

Беременную мной женщину звали Анна. Я совру, если скажу, что хорошо её помню, ведь большую часть моей жизни меня воспитывала бабушка. Помню только, что у матери были тёмные кудрявые волосы, всегда собранные в прибавляющий возраста пучок, и карие пустые глаза, а сама она была низкой и худенькой. Отца я не знаю, он предусмотрительно оставил мать, узнав о ещё не родившейся мне. Нас приютила моя бабушка, так я и появилась в доме номер 9, на окраине Красноярска.

После того как мне исполнилось три года, моя мать выбрала не сидеть с ребёнком или работать, а строить свою личную жизнь. Я осталась на плечах бабушки. Признаться, она воспитывала меня с огромной любовью, заботой и некой радостью, поэтому ненужной я себя никогда не чувствовала. Я росла как все обычные дети, ходила в школу с шести лет, заводила друзей, лазила по деревьям, помогала бабушке по дому, ела хлеб по пути из магазина, а потом отправлялась за вторым, радовалась первому снегу и банке свежего варенья из жимолости. Всё было как у всех. Будучи подростком я продолжала находить новых друзей, так я и попала в Компанию. В ней было двенадцать человек, я тринадцатая. Мы были чем-то вроде тайного общества. Наша штаб-квартира располагалась в гараже Витиного папы. Витя был одним из моих лучших друзей, а его папа - пилотом, разбившимся во время неудачной посадки из-за возгорания в двигателе. Он до последнего старался вернуть судно на землю, хотел спасти как можно больше жизней, но в итоге отдал свою. Благодаря ему на рейсе, считавшимся обречённым, были выжившие. Гараж перешёл в полное распоряжение Вити. Нашей же задачей было сделать там штаб-квартиру. Каждый принёс туда немного вещей от себя, откуда-то достали даже старые стол с диваном. Получилось уютно. Собрания у нас были ежедневно, в семь вечера, для обдумывания планов на завтра. Мы участвовали в сборах макулатуры, красили заборы, занимали призовые места в спортивных соревнованиях, а выигрыши отдавали родителям и на помощь нуждающимся. Но когда члены Компании стали постепенно оканчивать школу, достигать совершеннолетия и вступать во взрослую жизнь, она распалась. О судьбах ребят я почти ничего не знаю, но искренне верю и надеюсь, что с ними всё хорошо. А моя судьба продолжала складываться. Я уехала из Красноярска и обосновалась в Петербурге, отучилась в университете и вышла работать. Работу свою я не любила, потому что, ненавидя в школьные годы математику, пошла экономистом. Проклиная себя за это решение, я перестала быть тем хорошим человеком, каким была. Признаю, много дров наломала в своей жизни, много людей обидела. Но все мы не безгрешны, нужно об этом помнить. В перерывах между работой я писала. Теперь в моей квартире лежит восемь увесистых стопок рукописей, которые даже некому было завещать. Да я и не успела бы. Смерть моя наступила настолько внезапно, что предугадать было невозможно. Знаете, я просто оказалась не в том месте и не в то время.

Тело моё было найдено в шесть тридцать утра, шестнадцатого числа, у железнодорожных путей. В этот день сошлось всё: я, переходившая железнодорожный переезд, сумерки, дождь, задремавший машинист и состав, несущийся на большой скорости. Смерть наступила мгновенно, рёбра, прежде защищавшие грудную клетку, сломались, вонзившись в лёгкие и задев сердце. Сломанная шея лишь ускорила события. Представьте, машинист даже не понял, что сбил человека, проснувшись от удара небольшого тела о кабину. Подумав, что задел какую-нибудь птицу, он продолжил вести состав, никому не сообщив. Нашли меня, когда уже посветлело. Моё тело помнит только жёсткость стола патологоанатома и холод криокамеры, а вот душа помнит гораздо больше.

Я иду по длинному белому коридору. Мне не больно, не страшно, не тяжело. Я бы даже сказала, что мне интересно. Вот коридор заканчивается, и я оказываюсь в комнате, где посередине стоят огромные позолоченные весы, одна из чаш алая, другая - небесно-голубая. Стен будто нет вообще, настолько они сияюще-белые. Я рассматриваю пространство вокруг, но вдруг меня прерывает глубокий мужской голос.

- Приветствую, как добрались?

Я вздрогнула. Обладателя голоса не было со мной в комнате, Неизвестный говорил будто со всех сторон сразу.

- Где я? Кто вы? Я умерла?

- Нет, так не пойдёт, слишком много вопросов, а их здесь задаю я. Но отвечу на один, вы и правда умерли, и сейчас решается ваша дальнейшая судьба. Вы, верно, обратили внимание на весы, так вот, чашу алого цвета будут наполнять ваши грехи, проступки, непристойные желания и тому подобное, чашу небесно-голубую будет наполнять то добро, которое вы несли в свет. Я доходчиво объяснил?

- Вполне

- Значит, пора приступать

Неизвестный не терял времени, будто позади меня стояла огромная очередь. Под действием чего-то призрачного первой начала опускаться голубая чаша. Она медленно наполнялась невидимой для человеческого глаза силой, становясь всё тяжелее. Вдруг это движение остановилось. Теперь уже алая чаша начала опускаться, наполняясь чёрной и тягучей массой, напоминавшей гудрон. Спустя некоторое время и она остановилась. В идеальном равновесии…

- Так-так-так… признаться, такого я ещё не встречал. Вы вышли в ноль. Что же мне теперь с вами делать?

Комната вдруг наполнилась тысячей голосов: были и мужские, и женские, от самых высоких до самых низких, и в этом гуле тяжело было уловить суть, лишь короткие обрывки фраз. Слушать их становилось невыносимо, поэтому я инстинктивно закрыла уши руками, что конечно, не осталось незамеченным.

- Ваш случай и правда уникальный, поэтому мы посовещались и решили, что поступим так: вы на три дня возвращаетесь на землю, но помнить о том, что произошло здесь, вы не будете. По истечении семидесяти двух часов мы заберём вас сюда снова и проведём повторное Взвешивание. Ваша судьба только в ваших руках.

Я не успела ничего ответить. Вся комната вдруг погрузилась в кромешную темноту, голова закружилась, ноги подкосились и я потеряла равновесие, упав на что-то мягкое. Проведя рукой по земле, я поняла, что лежу на мокрой от дождя траве, вокруг меня больше нет белых стен, со мной не разговаривает басом Неизвестный. Я открыла глаза, с трудом поднялась на ноги и осмотрелась: передо мной был тот самый злополучный железнодорожный переезд, по рельсам шёл состав, в кабине мне даже удалось разглядеть дремлющего машиниста. Я очнулась за полминуты до наступающей смерти. Подняв с земли небольшой камень, я кинула его в поезд, чтобы ударом, пусть и слабым, разбудить машиниста, и у меня прекрасно получилось. Мужчина гневно посмотрел на меня, пригрозил кулаком, буркнул себе под нос пару ругательств и закатил глаза. Отряхнув одежду, я пересекла рубеж в виде переезда и вернулась домой, сразу обессиленно упав на кровать. Через несколько минут ко мне пришло осознание, что я помню всё в мельчайших деталях. И голос Неизвестного, и весы, и белую комнату. Видимо, что-то снова пошло не по плану, из-за чего я точно знала, что у меня есть ровно три дня на то, чтобы повлиять на свою судьбу.

Проснувшись следующим утром я поняла, что пошёл обратный отсчёт. Наспех приведя себя в порядок, как обычно, не позавтракав, я вышла из квартиры. Мной всё было продумано до мелочей, поэтому даже на работу хотелось прийти в кое-то веке без опоздания, вдруг Там и это зачтётся. Улыбаться, не дерзить и не показывать характер, предлагать помощь, относиться внимательно к окружающим - вот мои правила на ближайшие три дня. По дороге я помогла двум бабушкам донести тяжёлые сумки, достала закатившийся под машину мяч какого-то мальчика, даже с горем пополам разняла драку подростков. На рабочем месте тоже идиллия: помогла двум коллегам разобраться с отчётами, занесла утренний кофе подруге и даже подменила секретаршу Марину, когда той вдруг решил назначить свидание бухгалтер Саныч. Вечером я добралась до духовки, чтобы приготовить сливовый пирог, предварительно поиграв с кошкой и почесав её за левым ухом, это было своеобразным ритуалом на удачу. Готовить я никогда особо не любила, но именно в этот день я получала удовольствие от процесса, да и пирог вышел на славу. Позже я заглянула к соседке, захватив, конечно, свой кулинарный шедевр и немного конфет для её сына.

Так и прошли три дня. Я перевыполнила недельный план на работе, не выкурила ни одной сигареты, стала приятным собеседником для своих соседей и безотказной помощью для прохожих. Обратный отсчёт подходил к концу, поэтому я подготовила себя. Честно говоря, мне показалось, что трава никогда раньше не была такой зелёной, небо - таким высоким, солнце - ярким, а воздух - чистым. Когда ты знаешь, что вот-вот отправишься Туда, то от жизни получаешь настоящее, подлинное удовольствие. Никогда раньше мир вокруг меня не был настолько красочным и ярким, как сейчас. Оказывается, именно смерть даёт человеку возможность почувствовать себя по-настоящему живым. Тогда, может, смерть - это и есть жизнь? Знаете, я ведь никогда раньше не любила Петербург так сильно. Я не смогла вовремя увидеть красоту города, природы, людей. Только сейчас, когда я точно знаю, что через пару часов больше этого не увижу, я понимаю, как сильно мне всё это дорого.

Когда я зашла во двор собственного дома, уже смеркалось. В паре подъездах от меня стояла компания молодых людей в чёрных олимпийках, которые о чём-то громко спорили, периодически делая глотки пива или затяжки. Через долю секунды началась драка, в разгаре которой один из компании достал потёртый пистолет. Я судорожно пыталась открыть дверь, но трясущиеся руки никак не могли вставить ключ в замочную скважину. Раздались выстрелы. Думаю, знаете, как это бывает, шальная пуля, по закону подлости задевшая жизненно важные органы. Больно не было, да и страшно тоже. Просто неприятно щекочущее чувство в районе груди и темнота. Снова короткая прогулка по казавшемуся раньше длинным коридору, снова белая комната, снова весы, не изменившие своего положения с последнего моего визита.

- Приветствую, как добрались?

Знакомый голос Неизвестного разрезал тишину.

- Нормально, спасибо

- Давайте снова взглянем на весы. Их никто не трогал с вашего последнего визита, поэтому сейчас одна из чаш опустится, и ваша судьба решится

Я с замиранием сердца перевела взгляд на позолоченные весы, до сих пор пребывавшие в идеальном равновесии. Вдруг алая чаша медленно поплыла вниз, и внутри меня будто что-то оборвалось. Видимо, это была надежда, которая, как оказалось, и правда умирает последней.

- Почему так? - это всё, что мне удалось выдавить из себя слабым шёпотом

- А дело в том, что произошла ошибка. По возвращении на землю, вы помнили всё произошедшее, а следовательно все ваши поступки имели в основе корыстные цели. Вам было важно сделать как можно больше хорошего, чтобы исход Взвешивания был в вашу пользу. Но вы просчитались, жестоко просчитались. Вы ведь не хотели помочь людям, вы хотели помочь себе. Вот, собственно, и результат.

По щеке скатилась одинокая слеза и гулко ударилась о пол. Масса, похожая на гудрон, начала постепенно выливаться из алой чаши весов и заполнять собой всю комнату. С каждой секундой уровень жидкости поднимался, пока не достиг потолка. Руки и ноги вязли, а после и вовсе тело потеряло силы сопротивляться. Наступила темнота… вечная темнота…

 

Ваша Е.Р.