Нагой натурщик умирал…
Нагой натурщик умирал
На драпировке из атласа… Художник руки вымыл в вазе
И в ступу положил коралл… На солнце жемчугом стило
Предсмертно капнуло…
Текло
Бессмертие в песочный ротик…
Сняв фартук,
Встал Буонарроти…
И солнце брызнуло в стекло!.. Но растирая в порошок
Кармин и крошки малахита,
Извлечь из тела неофита
Он нож решил…
И подошёл… - Как… больно… -
Прошептали губы… …А за оградой где-то трубы
Во всю играли карнавал…
Смеялись женщины
И грубо
Куражась, плебс им подпевал… …Художник с тела ткань убрал…
Стонал мальчишка, стиснув зубы…
Ждал мастер, даже не дыша…
(Ведь видел
Этот миг Овидий!)
Как в небо отлетит душа! Присел, запачкав кровью полу,
На мрамор...
Солнце припекло… Со лба раба по каплям пота
Ушло последнее тепло…
Босой стопой коснувшись пола,
Раб сполз по ткани на настил… Художник выдохнул:
- Прости!..
И, отступив, перекрестил… Смерть с кожи смыла след загара,
И тело… превращалось…
В мрамор…
На драпировке из атласа… Художник руки вымыл в вазе
И в ступу положил коралл… На солнце жемчугом стило
Предсмертно капнуло…
Текло
Бессмертие в песочный ротик…
Сняв фартук,
Встал Буонарроти…
И солнце брызнуло в стекло!.. Но растирая в порошок
Кармин и крошки малахита,
Извлечь из тела неофита
Он нож решил…
И подошёл… - Как… больно… -
Прошептали губы… …А за оградой где-то трубы
Во всю играли карнавал…
Смеялись женщины
И грубо
Куражась, плебс им подпевал… …Художник с тела ткань убрал…
Стонал мальчишка, стиснув зубы…
Ждал мастер, даже не дыша…
(Ведь видел
Этот миг Овидий!)
Как в небо отлетит душа! Присел, запачкав кровью полу,
На мрамор...
Солнце припекло… Со лба раба по каплям пота
Ушло последнее тепло…
Босой стопой коснувшись пола,
Раб сполз по ткани на настил… Художник выдохнул:
- Прости!..
И, отступив, перекрестил… Смерть с кожи смыла след загара,
И тело… превращалось…
В мрамор…