Последняя ночь, перед казнью
Последняя ночь, перед казнью,
У преступника, выбора нет.
О чем в это время он думает,
Дает ли какой обет?
Осуждает ли он в эти миги,
Себя и
И кается ли, что в то время,
Он, в сердце, Свет не пустил?
Когда человек остается, В Душе своей лишь один. То приходит к нему, понимание, Что зря, эту жизнь он прожил. Что растратил совсем он напрасно, Года молодые свои. И никто, не придет на могилу, Бросить, чтоб горсть земли. Он, отвергнут людьми и жизнью, Он, отвергнут природой своей. И когда он поймет все это, Покаянье, наступит быстрей. Он поймет, что по жизни рядом, Шел с ним, кто-то другой. И он, сейчас ему, нужен, Чтобы забрал его Душу, с собой. Чтобы простил его Душу. И дал бы ему еще шанс. И тогда остаток всей жизни, Проведет он в молитвах-мольбах. И как бы нам не твердили, Что Творца, во Вселенной, нет, Мы знаем, что есть вопросы, На которых ответа, нет.
У преступника, выбора нет.
О чем в это время он думает,
Дает ли какой обет?
Осуждает ли он в эти миги,
Себя и
И кается ли, что в то время,
Он, в сердце, Свет не пустил?
Когда человек остается, В Душе своей лишь один. То приходит к нему, понимание, Что зря, эту жизнь он прожил. Что растратил совсем он напрасно, Года молодые свои. И никто, не придет на могилу, Бросить, чтоб горсть земли. Он, отвергнут людьми и жизнью, Он, отвергнут природой своей. И когда он поймет все это, Покаянье, наступит быстрей. Он поймет, что по жизни рядом, Шел с ним, кто-то другой. И он, сейчас ему, нужен, Чтобы забрал его Душу, с собой. Чтобы простил его Душу. И дал бы ему еще шанс. И тогда остаток всей жизни, Проведет он в молитвах-мольбах. И как бы нам не твердили, Что Творца, во Вселенной, нет, Мы знаем, что есть вопросы, На которых ответа, нет.
