Пари с самим собой
Сквозь густой туман ночного неба
Пробивается свет сотен мотыльков,
Что озаряют город на исходе лета
Снимания восторг тихих оков.
Где-то на перекрестке времён
Я увидел этот ярко-серый город,
Где не дом, так обязательно балкон.
Истекли, наконец-то, срок в дней сорок.
Привкус хладного моря на языке,
В волосах северного ветра озноб,
А за спиной тысяча пройденных лье
И оставленный в милю жизни окоп.
Ритм тела предвкушает, но мысль где-то.
Где-то в страхе от новых правил.
И вроде следуют столетнему кредо,
Но сумрак исходит от этих правил.
Во лжи рождён день новый, что мысль озаряет,
И лучика пробуждения в конце тунеля нет.
Но ставки сделаны, и никто уже не влияет
На цвет, танец и тот самый балет.
Пари с самим собой, что заключено полгода назад,
Выстраданное на твоих желаниях и страданиях,
Обрушилось на своды, что строил большой брат.
И не надо от моей победы уходить в страдания.
Пробивается свет сотен мотыльков,
Что озаряют город на исходе лета
Снимания восторг тихих оков.
Где-то на перекрестке времён
Я увидел этот ярко-серый город,
Где не дом, так обязательно балкон.
Истекли, наконец-то, срок в дней сорок.
Привкус хладного моря на языке,
В волосах северного ветра озноб,
А за спиной тысяча пройденных лье
И оставленный в милю жизни окоп.
Ритм тела предвкушает, но мысль где-то.
Где-то в страхе от новых правил.
И вроде следуют столетнему кредо,
Но сумрак исходит от этих правил.
Во лжи рождён день новый, что мысль озаряет,
И лучика пробуждения в конце тунеля нет.
Но ставки сделаны, и никто уже не влияет
На цвет, танец и тот самый балет.
Пари с самим собой, что заключено полгода назад,
Выстраданное на твоих желаниях и страданиях,
Обрушилось на своды, что строил большой брат.
И не надо от моей победы уходить в страдания.
