Баба Маня божий одуванчик
Баба Маня - божий одуванчик,
С грозной Революцией - погодки,
Утром опрокидывать стаканчик
С молоком предпочитала водке.
В городе жила в пятиэтажке,
Отличалась добродушным нравом,
Хлеб носила голубям, дворняжкам,
Детям - карамель, с улыбкой, даром.
Не гневила небо, Христа ради,
Он хранил её от бед и хвори,
Весь подъезд любил её оладьи,
Даже рыжий комсомолец Боря.
А ещё, любил сбегать с уроков,
Глаза пряча в улицах и скверах,
Чтобы мама не узнала, ненароком,
Что он курит, экономя на обедах.
И была у второгодника забава -
Открывать с разбега ногой двери.
Визг пружины - лучшая награда
Ловкому удару "Мая - Гери".
Лязг и скрежет серого металла
Распахнули вмиг подъезда двери,
Так старушки на земле не стало,
Сколько вас - случайные потери?
Баба Маня - божий одуванчик
С грозной Революцией - погодки...
Голуби кружились долго в вальсе
Зная, что теперь они - сиротки...
С грозной Революцией - погодки,
Утром опрокидывать стаканчик
С молоком предпочитала водке.
В городе жила в пятиэтажке,
Отличалась добродушным нравом,
Хлеб носила голубям, дворняжкам,
Детям - карамель, с улыбкой, даром.
Не гневила небо, Христа ради,
Он хранил её от бед и хвори,
Весь подъезд любил её оладьи,
Даже рыжий комсомолец Боря.
А ещё, любил сбегать с уроков,
Глаза пряча в улицах и скверах,
Чтобы мама не узнала, ненароком,
Что он курит, экономя на обедах.
И была у второгодника забава -
Открывать с разбега ногой двери.
Визг пружины - лучшая награда
Ловкому удару "Мая - Гери".
Лязг и скрежет серого металла
Распахнули вмиг подъезда двери,
Так старушки на земле не стало,
Сколько вас - случайные потери?
Баба Маня - божий одуванчик
С грозной Революцией - погодки...
Голуби кружились долго в вальсе
Зная, что теперь они - сиротки...