Вскипает степь кузнечиковым звоном

Вскипает степь кузнечиковым звоном,
Шуршит до хруста высохшей травой,
А я лежу в томлении безмолвном,
Уткнув себя в копёшку головой.

Восходит месяц, выкруглясь багряно,
Застыли недвижимо облака,
В объятьях низкорослого бурьяна
Ворочается сонная река.

Степная невеликая речушка,
Наверное, учуяла она,
Какое я испытываю чувство,
Когда кругом ликует тишина.

Великое безмолвие ликует,
Кузнечиковым звоном свиристит.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я понимаю тишину такую,
Она давно в глазах моих грустит.

Томит меня и днями и ночами,
Но всё-таки я жду такого дня,
Когда взыграю буйными ручьями,
Серебряно, малиново звеня.

А если не взыграю я, а если
Паду на землю тихою росой,
Быть может, дуб мой, сверстник мой, ровесник,
Меня помянет горестной слезой.

И осенит листвой своей суровой
На журавлиной утренней заре
Хотя б за то, что не сказал я слово,
Противное и небу и земле.