Уход

Преисподнего царства страшилище,
Зверя дивьего цепкие лапища, —
Как из ада я, как из узилища,
Уходил из зловонного капища.

Удалялся от Маркса, от Ленина,
От всесветного столпотворения,
От единственного верного мнения,
От его высочайшего тления.

От затменья мой посох утопывал,
Постигая иное учение,
Ожидая — о нет, не Андропова —
Покаяния и очищения.

Удаленья от дикого ужаса,
Всюду ужасы, ужасы, ужасы…
Дождевая пузырится лужица
Посреди обезлюдившей улицы.

А когда свечереет, покажется
Боковина ущербного месяца,
И ветла. Под ветлою коряжистой
Водяная сутулится мельница.

Сколько косточек перемолола
На проворном крутящемся камене!
Потому покаянное слово
В отдалённой кручинится храмине.

В росяном оглашается ладане,
Возвышается в будничной рощице,
Умиляет мой Китеж, мой Радонеж,
В соловьином блукает урочище.