Спящая

То было полночью, в Июне,
В дни чарованья полнолуний;
И усыпляюще-росистый
Шел пар от чаши золотистой,
За каплей капля, ниспадал
На мирные вершины скал
И музыкально, и беспечно
Струился по долине вечной.
Вдыхала розмарин могила;
На водах лилия почила;
Туманом окружая грудь,
Руина жаждала — уснуть;
Как Лета (видишь?) дремлют воды,
Сознательно, в тиши природы,
Чтоб не проснуться годы, годы!
Вкусила красота покой…
Раскрыв окно на мир ночной,
Айрина спит с своей Судьбой.

Прекрасная! о, почему
Окно открыто в ночь и тьму?
Напев насмешливый, с ракит,
Смеясь, к тебе в окно скользит, —
Бесплотный рой, колдуний рой
И здесь, и там, и над тобой;
Они качают торопливо,
То прихотливо, то пугливо,
Закрытый, с бахромой, альков,
Где ты вкусила негу снов;
И вдоль стены, и на полу
Трепещет тень, смущая мглу.

Ты не проснешься? не ужаснешься?
Каким ты грезам отдаешься?
Ты приплыла ль из-за морей
Дивиться зелени полей?
Наряд твой странен! Ты бледна!
Но как твоя коса пышна!
Как величава тишина!

Айрина спит. О если б сон
Глубок мог быть, как долог он!
Храни, о небо, этот сон!
Да будет святость в этой спальне!
Нет ложа на земле печальней.
О Боже, помоги же ей
Не открывать своих очей,
Пока скользит рой злых теней.

Моя Любовь, спи! Если б сон
Стал вечным так, как долог он!
Червь, не тревожь, вползая, сон!
Пусть где-то в роще, древней, темной,
Над ней восстанет свод огромный,
Свод черной и глухой гробницы,
Что раскрывал, как крылья птицы,
Торжественно врата свои
Над трауром ее семьи, —
Далекий, одинокий вход,
Та дверь, в какую, без забот,
Метала камни ты, ребенком, —
Дверь склепа, с отголоском звонким,
Чье эхо не разбудишь вновь
(Дитя греха! моя любовь!),
Дрожа, заслыша долгий звон:
Не мертвых ли то слышен стон?