Моя цыганщина

Я брёл, засунув руки в дырявые карманы
И бредил про любое дрянное пальтецо.
Я брёл под небом, Муза, глядел в твоё лицо
И — о-ля-ля! — влюблялся в блестящие туманы.

Последняя штанина, истёртая до дыр,
Последний мальчик с пальчик стихи рифмует скверно.
Казалась мне Большая Медведица таверной.
Со мною в звёздном небе шептался звёздный клир.

Я слушал звёздный шёпот при придорожном камне.
Сентябрьский тихий вечер мерцал издалека мне
И каждою росинкой в меня отвагу лил.

Весь этот мир волшебный рифмуя понемногу,
Из башмака худого вытягивал я ногу
И между тем мозгами немного шевелил.