Нашествие Батыя
В лето шесть тысяч семьсот сорок пятое
В ворота стучала беда,
Стучала в ворота таранами Батыя
Большая и злая орда.
Черные реки вражьего полчища,
Реки творимого зла,
На многие версты, на многие поприща
Только лишь кровь и зола.
Святыни поруганы, храмы разграблены,
Бессильны рыданья и стон,
В Ширенском лесу изрубленный саблями
Навеки остался полон.
В Рязане, Коломне, Владимире, Суздале,
Десятках других городов,
Не знали защитники в ярости устали,
Сражаясь за земли отцов.
Не знала такой годины трагической
В истории Древняя Русь,
Такой же борьбы за неё героической,
И ига подобного груз.
Распята врагами и обескровлена,
В руинах её города,
Но духом могучим уже приготовлена
Непрядвы живая вода.
В ворота стучала беда,
Стучала в ворота таранами Батыя
Большая и злая орда.
Черные реки вражьего полчища,
Реки творимого зла,
На многие версты, на многие поприща
Только лишь кровь и зола.
Святыни поруганы, храмы разграблены,
Бессильны рыданья и стон,
В Ширенском лесу изрубленный саблями
Навеки остался полон.
В Рязане, Коломне, Владимире, Суздале,
Десятках других городов,
Не знали защитники в ярости устали,
Сражаясь за земли отцов.
Не знала такой годины трагической
В истории Древняя Русь,
Такой же борьбы за неё героической,
И ига подобного груз.
Распята врагами и обескровлена,
В руинах её города,
Но духом могучим уже приготовлена
Непрядвы живая вода.
