Партизаны в городе мёртвых

Рецензия на публикацию Таниты Раш «Город мертвых»

 

Тема смерти в поэзии совершенно не нова. Более того, я совершенно точно уверен, что именно осмысливание этой банальной проблемы положило начало человеческого искусства во всех его направлениях. Всадники апокалипсиса и картины садов земных наслаждений с адским концом кружат над нашим сознанием. Священные писания и сказания древности с религиями всех конфессий забивают наши мозги этой проблемой с детства. Не буду глубоко вдаваться в историю, хотелось бы приблизиться к обсуждаемому курьёзу, скажем, с границы прошлого века. Совершенно не понимаю, почему этот поэтический всплеск назвали серебряным веком, а не, предположим, чёрной кровавой битвой с мёртвыми городскими душами. Николай Минский в 1894 году описал «Город смерти» , ну прямо как сейчас нашу столицу, центр порочности и царства разврата, наслаждений и сладострастия, ставшим мировым земным раем, ну и злом, соответственно. При этом в 1905 году в своём знаменитом «Гимне рабочих - Пролетарии всех стран - соединяйтесь!», призвал разрушить всё до основания. «Живы дети, только дети,- Мы мертвы, давно мертвы. Смерть шатается на свете И махает, словно плетью, Уплетенной туго сетью Возле каждой головы» дал определение живущему человечеству Ф. Сологуб вместе с А. Блоком - «Живые спят. Мертвец встает из гроба, И в банк идет, и в суд идет, в сенат… Чем ночь белее, тем чернее злоба, И перья торжествующе скрипят.» , затем он вместе Н.Рунебергом строят в «Марше мертвецов» обречённых для последнего боя в колонну. При этом дело не заканчивается тривиальным описанием, С.Есенин хоронит время - «Панихидный справляя пляс. Скоро, скоро часы деревянные Прохрипят мой двенадцатый час!» Смерть предстаёт перед нами в ночном городском облике. Души заживо мёртвых горожан торопят приближения вечной ночи, т.к. приближение вечной ночи приведет к окончанию жизни земной, при этом, авторы серебряного века отмечают, что момент этот неотвратим - «Настанет неизбежный день», что в свою очередь указывает не на абстрактную гибель, а на абсолютно реальную смерть, которую не избежать ничему живому. «Адище города окна разбили на крохотные, сосущие светами адки. Рыжие дьяволы, вздымались автомобили, над самым ухом взрывая гудки.» спел Маяковский реквием городу. Конкретно интересно обстоятельство, что мы персонифицируем именно города как центры мёртвых людей.

В современной музыке - рок, блюз, панк да и в десятках других направлений есть темы, в которых достойный музыкант должен оставить след. Это безусловно основные, кроме любви и наркотиков - «Деньги - Money», «Рок-н-ролл мёртв - too old to Rock'n'Roll: too young to die», «Urban Guerrilla», городской партизан. Эти вещи или обыгровка этих тем есть у каждой достойной группы. Иной раз сам удивляешься, сколько есть песен на эти банальные, казалось бы, сюжеты, подчиняющиеся логике музыки, логике звука, современной жизни. Грамотный панк сделает отличную вещицу из единственной строчки со словами fear или hate; тексты рок-гимнов шестидесятых, вроде “Satisfaction” и “My Generation”, не отличались программностью, последовательностью изложения и смысловыми глубинами. Но тема города как исчадия ада и центра мирового зла, всё ещё остаётся уже более ста лет центральной. Панк не может быть панком, не отыграв что-нибудь подобное. Илья Кормильцев, отец - текстовик русского рока даже написал цикл «Городской партизан» сегодня разбирающийся критиками как образ города в поэзии рока. «Этот город - змея, этот город - дракон, он обвивает меня со всех сторон, по позолоченным помойкам я бегу в никуда: под ногами -асфальт, под асфальтом - вода, люди в небоскребах ненавидят меня за то, что они - не такие, как я, они украли мои песни, убили любовь - но рано или поздно мы встретимся вновь.» Скажу сразу - слова Кормильцева воспринимаются для меня как эксцентрический нервозный всплеск триповой истерии. В поэтическом смысле текст вообще почти никакой, созданный в виде хаотично подобранных рифм для ритмического выброса беспорядочных лозунгов в зал. Не буду спорить, у песен свои законы заброса всякой херни под корку черепов хипующей молодёжи. Но вот неожиданно и совершенно случайно я ознакомился с особенным, современным взглядом на умирающий город. Произведение, совершенно не знаю, какое ему дать определение - песня, композиция, импрессионистский ноктюрн, современная канцонетта, пусть определит сам автор, - «Город смерти» автор: слова - Пётр Кравчина, Катя Желева, музыка, вокал - Танита Раш

 

« на забор небоскрёбов седых

липнут стружки свинцового снега,

ветер город ударил под дых

и сломал ему рёбра с разбега.

 

запотевшие стёкла витрин

предлагают любовь манекенов

и осадок просроченных вин

остаётся во вздувшихся венах.

 

город мёртвых – ночной изувер

и луна, словно рыжая псина…

я по тьме залезаю наверх,

чтобы вывести блох керосином.

 

прочертила кривую звезда

и оставила шрам на предплечье.

в эту небыль спешат поезда,

что стремятся оставить увечья.

 

в ночь упёрлась ногами заря,

вместо слов только дыры от моли…

горький воздух старается зря,

и души он моей не отмолит.

 

сгинут рельсы в гортани метро,

словно отзвук пощёчины стервы.

пробирается холод в нутро

и экспресс проезжает по нервам.

 

пролетает охрипший состав

с чёрной меткой на ржавой спине

и ломает перила моста…

…выход был, но в другой стороне.»

 

Текст в ассоциативной форме безупречен. Сюжетен и лаконичен. Не буду подвергать его разбору построчно - понятен, символичен и чётко опирается на образы города, складывающиеся столетиями с современными, в том числе рок-панк формами и атрибутами. Единственное моё, как визуаляционно образно слушающего читателя замечание - «вывести блох керосином» как-то не звучит, как-то мелко и по крестьянски архаично. Для определения действия герою отводится всего две строчки стихотворения, и он их так бездарно тратит! Сжечь нужно нахер бензином дьявольское чернобесье! Всё под чистую ядерным взрывом! Здесь, безусловно, можно найти любую более мощную, лихую и подходящую к действию метафору и рифму. Впрочем, это вопрос к автору текста. Трактовку мне предложили в песенной форме. Вот уж и не думал, что услышу такой музыкальный взрыв в своём угасающем сознании. :) Настоящий живой музыкальный экспрессионизм. В наше унылое время! Искаженные и удлиненные пропорции фигур и пейзажей, угловатые линии, контрастные цвета - это определение живописи. Авторы сделали это в музыке, чётко раскрасив музыкальную картинку к тексту. Текст с музыкой - мощный всплеск образных ассоциаций в каждой строчке. Как это у них получилось? При этом на банальном литературном сайте. В своё время над такой академической экспрессией колдовали Стравинский, Скрябин, Равель с Дебюсси. Продолжил Шёнберг, Барток, Шнитке с Артемьевым и Губайдулиной. И вот ещё одна оригинальная версия. При этом на песенную, жёсткую и актуальную тему. Шикарная музыка для понимающих. Произведение безусловно камерное, не для всех, но если ты, читатель, вдумчиво прочёл эту статью до конца, то будешь слушать эту композицию бесконечно, открывая новые образы, картины и ассоциации.

Описанная тема не нова собственно и для меня. Признаюсь, давно уже, с 70-х годов меня крепко зацепило творчество Hawkwind, в т.ч. с их версией "Urban Guerrilla", городской партизан. Однако моя идентификация образа «народного героя», сложившаяся за сорок лет, вырвалась в свою индивидуальную образную форму. Было время, и я перевёл её буквами на нормальный человеческий язык. Плохо ли, хорошо, но это уже мой собственный «Городской партизан», мой «Форпост», живой и современный. Безусловно, тексты стихотворные, не песенные. Так что, прошу принять меня также в семью «городских повстанцев» и крепко взяться за руки. У нас всё получится. Рассвет и завтра обязательно наступят.

 

Городской партизан

 

Собран дьявольский тетрис трущоб

В лабиринтах умов бредовых,

Мы в нём - пища бесовских утроб,

Дать себя разжевать готовых.

 

Я назначен в мирской туман,

В червоточину зоны ада,

Я - один городской партизан,

Зачищающий город от смрада.

 

Здесь кровавой слезою солнце

Льётся в головы с небоскрёбов;

Черти гнут здесь всех тех, кто гнётся,

И кружат по своим хороводам.

 

Знак кварталов - фашистский паук,

Черви свастик на лбах с костями;

Прутья камер и Линча суд -

Но я здесь, я с живыми! Я с вами!

 

Не дышите - вокруг дурман!   

Жизнь людей - как зеро в рулетке;

Я один, городской партизан,

Разрываю решётки в  клетке -

 

Разжигаю костёр из машин,

Что свои тормоза забыли,

Муляжей из разбитых витрин

Выпускаю на волю, чтоб жили.

 

Скоро ночь, скоро бездна тьмы,

Демон льёт черноту с экранов,

Провода рву из рук сатаны,

Ваш покой - дело рук партизана.

 

Я один - городской партизан,

И ко мне смерть пришла с приговором:

- Люди мусор, вселенский хлам,

Для таких, как я - нет закона!

 

Снова ночью зальют вам в сердца

Мрак кромешный, ложь и обман -

- Бог забрал меня в небо, звездой мерцать,

                Видно, лишним был здесь партизан…

 

7.01.2024 г.

 

Форпост

 

Воет смерть в квадратных муравейниках,

В миллионах нор вещания запал -

Убаюканные гаденькой ложью пленники

Захлёбываются под бесовской оскал.

 

Рвусь из дьявольских сетей в распутицу,

Где свист вьюги в сугробах подворотни,

Я разыскивать себя пошёл на улицу -

К фонарям, трамваям, страстям господним.

 

Здесь в мозги не льётся канализация,

Ураган с проспектов в окна грохочет;

На экранах ваших - вождей мастурбация,

В моих венах и душе - кровь клокочет!

 

Хребтом и рёбрами баррикаду выложу,

Бордюром тротуарным очерчу форпост,

Сердце Богу кровавым флагом выброшу -

Пусть штурмует инквизиция свой погост!

 

Сатана с бесами Родину меряют,

Давят в шахтах, тюрьмах, бросают в окопы;

Рвите провода дьявольской мистерии,

К солнцу из чернильницы адской блевоты!

 

01.12.2023 г

 

Статья написана 15.06.2024 г.