- НА БОБРА -

У нас в Подмосковье за последние годы бобров развелось видимо-невидимо. На каждой речке живут по нескольку семей, жилища да плотины себе обустраивают. И так они начали доставать дачников, которые тоже плодятся на наших землях с небывалой скоростью, что тем хоть плачь! Стали бобры к ним на участки похаживать – то яблоньку подроют и свалят, то вишню, а то кустарник обгрызут и погубят. Одним словом, всех замучили, а тут еще из-за бобровых плотин на реках стало дачные земли подтапливать.

Осень уже стояла глубокая, скоро должна была открыться охота на бобра по лицензии. Съездил я в общество охотников, выкупил лицензию на отлов и через недельку отправился на речку с ружьишком – прогуляться. Да, заодно и на утку путёвку выправил. А что? А вдруг...

Дачники давно уже просили меня защитить их от бобрового беспредела. Взял я с собой несколько капканов, купленных специально на бобра, положил в машину – и в путь. Дорога петляла змейкой, еду не торопясь. Ко всему и погода выдалась мерзкая, слякотная, всю дорогу моросил мелкий дождик. Птицы и те не летали, а я на охоту попёрся. Ну что делать, страсть к охоте – это великое чувство к неизведанному.

Вот и речушка показалась, а метрах в тридцати от нее ровной линией тянулись по берегу дачи. Свернул на проселочную дорожку, выбрал хорошее место для парковки. Накинув от дождя плащ, взвалил на спину рюкзак с капканами и отправился к реке. Машина пока осталась скучать в одиночестве.

Река причудливо петляла по полям и перелескам с глубокими омутами, текла меж берегов, заросших ольхой и мелкой осиновой порослью. Здесь же росла еще не созревшая калина, моя любимая осенняя ягода, а на ольхах – съедобные грибы вешенки. Так мы их называем. Высокой стеной стояли густые заросли жгучей крапивы, пробираясь сквозь которые, я уже успел жалиться и к тому же изрядно вымокнуть.

А вот и первый кормовой стол бобра из мелких обгрызенных сучков. Здесь я решил настроить капкан, так как выход из воды был уже набит, а по берегу к невысоким кустарникам ивы вела утоптанная тропа. Капкан поставил в воду, тщательно замаскировав его листьями. Тросик привязал за корни ольхи, аккуратно вдавил его в землю и пошел дальше по берегу реки. Мало ли, может, уточку подыму...

Однако нудный дождь становился все смелее, набирал обороты, и я решил выбираться из этих мокрых джунглей. Насквозь промокший, побрел к машине с твердым намерением приехать и установить оставшиеся капканы завтра. Хорошо, хоть один поставил удачно – в надежном, как я говорю, бедовом месте. Уже подходя к машине и поеживаясь под пропускающим воду стареньким плащом от промозглой сырости, заметил двух просвистевших над головой уток. Ага, значит, они тоже здесь кормятся и живут! Надо будет побродить по речке, а то ружье еще и не расчехлял.

Сбросил с плеч мокрый плащ, а заодно и рюкзак, в багажник своей «Нивы», и, чувствуя, что окончательно продрог, забрался в машину. С наслаждением включил обогреватель, согрелся и со спокойной душой тронулся в обратный путь.

Дождь уже разошелся вовсю и хлестал по лобовому стеклу, дворники едва успевали его смахивать. Почему-то я всю дорогу думал о поставленном капкане. С этими мыслями и приехал домой, где меня, мокрого, встретила жена с причитаниями, что я совсем себя не берегу.

Пока переодевался в сухую одежду, моя любимая женушка, ворча что-то себе под нос, накрыла на стол. Напившись чаю и слегка перекусив, я поблагодарил ее за ужин, чмокнул в щеку и пошел в свою комнату к компьютеру. Хотелось записать сегодняшние впечатления, пока они свежи в памяти.

Время пролетело незаметно, от наваливающейся дремоты стали слипаться глаза. Забравшись под одеяло, я засыпал под стучавший в окна и крышу дождь с надеждой на завтрашнюю удачу. Пробудившись, как всегда, в шесть часов, выпил кофейку с бутербродами, налил с собой в полулитровый термос чаю и двинулся к гаражу.

Дождя уже не было. Стояло мокрое серое холодное утро, последние листочки падали с деревьев и планировали в воздухе, неохотно прощаясь с золотой осенью. Я взял в гараже сухой плащ, надел болотные сапоги и выгнал машину на улицу. Не терпелось проверить вчерашний капкан, одиноко стоявший рядом с омутом петляющей реки.

Поставил машину на то же место и побрел по реке. Стараясь не шуметь, зарядил ружье, лежавшее в «Ниве» с вечера, патронами четвертого номера. Пройдя метров двадцать, увидел, как с поверхности воды поднялись две утки, и, не целясь, выстрелил навскидку. Одна тут же камнем упала на край берега, а вторая поднялась резко вверх и полетела в сторону дач. Отыскав трофей, положил утку в рюкзак и зашагал к месту, где стоял капкан.

Вдруг заметил, как на берегу вроде что-то зашевелилось, и остановился. С деревьев за воротник падали крупные капли, скатывались вниз, обжигая шею и спину холодом. При каждом движении больно жалила руки мокрая крапива. Кусты калины, отяжелевшие под дождем, стояли понурившись, с ягодных гроздей падали прозрачные водяные бусинки.

Я устроился удобнее и стал всматриваться в ту точку, где стоял мой капкан. Боже мой! В стороне, напротив омута, на краю берега сидел огромный бобер, а на задней лапе у него висел сработавший капкан! Бобер смотрел в мою сторону, видно, он давно меня почуял и решил дождаться. Но, как только я сделал шаг, этот громила с силой прыгнул в омут и больше уже не всплывал. Я не стал расставлять капканы, достал бобра из воды, запихнул в рюкзак и отправился к машине.

Лямки тяжелого рюкзака оттягивали и резали плечи. Почему-то мне было грустно и даже жалко бобра. Но что делать? Слишком много от него неудобств. Этот зверь плодится очень быстро и возводит необычайно прочные плотины. В результате вода разливается на сотни метров, затопляет поля и дачные участки.

Заехав на дачи, сообщил жителям, что поймал крупного бобра и буду отлавливать их дальше. Они попросили показать трофей, а когда увидели, удивились его размерам. В общем, сегодня мне повезло, я добыл утку и бобра и решил возвращаться домой, а завтра уже ставить новые капканы и продолжать охоту.

До начала глубоких заморозков мне удалось добыть еще трех бобров, а также двух селезней и пару уток. Дачники, которые считали меня настоящим спасителем, были очень благодарны. Мы подружились, и теперь я у них всегда желанный гость.

Дорога, петлявшая змейкой от дома до дач, стала мне за время поездок родной и близкой. А ближе к зиме ее постепенно запорошило снегом...