1825 год. Свита императора. Утро
1825 год. Свита императора. Утро
(глава из поэмы)
Утро было мглистое.
Ветер дул неистово.
На ветру плясало знамя, как Полишинель.
Щурясь и манерничая,
Император нервничал,
У подъезда Зимнего кутаясь в шинель.
Проявляя бдительность,
Бенкендорф почтительно,
Долго и настойчиво, но, похоже, зря,
Чуточку грассируя
И жестикулируя,
В чём-то громким шепотом убеждал царя.
Царь не реагировал.
Он… слегка бравировал,
Потому что, понимая: это – не игра,
Разбудил сенаторов
В половине пятого
И присягу от Сената принял в шесть утра.
И ему, усталому,
Оставалось малое:
В мрачном ожидании смотреть из-под руки,
Как, толпой нестройною,
Бог весть как настроенные,
По Дворцовой расползались русские полки.
«Этим верить можно ли?..
Эти – ненадёжные…
Кто же нынче против будет?.. Эти или те?.. »
А вокруг, с волнением,
За его сомнениями
Наблюдал, храня молчанье, генералитет.
Но, когда – с досадою –
Адъютант докладывал,
Что Московцы, всё же, отказались присягать,
Жесткий фас лица его
Был непроницаемым,
Лишь слегка предательски дрогнула нога.
В пять минут десятого,
Лихо шаг печатая,
Подошли лейб-гренадёры, – четко, не спеша,
Стройными колоннами, –
И их поступь ровная
Гулким эхом отдавалась в царственных ушах.
Офицер молоденький –
Возле уха родинка,
Щеки нежно розовые, над губой пушок,
Строен, словно выточен –
Вдруг из строя выскочил
И походкой легкою к подъезду подошёл.
Отыскав у здания
Старшего по званию, –
Видно, Императора он не знал в лицо, –
Отдал честь по форме и,
Звонко щёлкнув шпорами,
Произнёс: «Не мог бы кто-нибудь, в конце концов,
Объяснить – спокойненько –
Нашему полковнику, –
Чтобы в этой суматохе был какой-то толк,
И чтоб мы по Невскому
Не мотались без толку, –
Где поставить вверенный ему гвардейский полк».
Генепал, опешивший
От подобной наглости,
На мгновенье, полностью дар речи потеряв,
Наливался бешенством.
Он мальчишку, с радостью,
В порошок бы!.. но раздался баритон царя:
«Видите ли, юноша, –
Я от вас стою на шаг,
Но, увы, не вижу ваше звание и чин, –
Вы слегка лукавите,
Потому что знаете,
Что для этой суматохи множество причин.
Я помочь вам был бы рад,
Но… – «свобода выбора»…
Если вы со мной – сюда, милости прошу!
Если ж вам… «ораторы»
Ближе Императора,
Вам – туда, к Московцам. Ну, а дальше – я решу».
Выбор был не прост ему,
Но малыш, по-взрослому,
Посмотрел внимательно в царские глаза,
Козырнул решительно
И ушёл стремительно,
Императору в ответ ни слова не сказав.
Подбежал к товарищам,
Молча ожидающим,
Звонко крикнул на бегу: «Братцы! Нам – туда!»,
И пошел с гвардейцами
По Адмиралтейскому
В сторону Сенатской, исчезая навсегда.
Оценив критически,
Как он, по-мальчишески,
На прощанье озорно помахал рукой,
То ли с возмущением,
То ли с восхищением,
Император громко хмыкнул: «Надо же, каков!».
И, когда доложено
Было, как положено,
Что полки с местами разобрались, наконец,
Он, взглянув презрительно
На полки, на зрителей…
Молча, быстрым шагом удалился во дворец.
