Поэма о медведе. Часть 6. Охота на меня
Я мирно спал в своей берлоге
и видел радужные сны
и вдруг вскочил, как по тревоге:
мне снежные шаги слышны.
Я выскочил, и шерсть клочками, -
их было четверо у пня,
и беспощадными зрачками
смотрели дула на меня.
Огонь, и гром, и кровь, по шерси,
дремучей ярости порыв,
я ринулся навстречу смерти
и потому остался жив.
Я лапой одного сграбастал,
клыком другого на бегу.
Все четверо лежат. Что ж баста,
лежачих бить я не могу.
Смешно: все притворились. Каждый
изобразил вдруг мертвеца.
Глупцы, я крови зря не жажду,
слышу, как стучат сердца.
Стучат сердца на всю округу,
по лесу эхом этот стук.
Но вы поможете друг другу,
а я пойду один сам-друг.
Я слышу, слышу жизни запах,
я весь обнюхал этот мир.
И зашатался я на лапах.
Поможет ли медвежий жир?
Что ж, тут судьба не виновата.
Друг друга, может, мы простим.
Из снега - и бинты, и вата,
и полотно моих простынь.
В людской личине браконьеры!
Закон тайги и бытия
суров, но всё же высшей меры
не применил сегодня я.
Вот вы и встретились с медведем
и поборолись в меру сил.
Но вы поведайте соседям
о том, как зверь вас пощадил.
И веры в доброе лишать их
нельзя. Любой приди, проверь:
медведь не бьёт, не бьёт лежачих,
не бьёт лежачих дикий зверь.
