О том, как старик превратился в камень

В парке бушует ремонт, и пенсионеры отчаянно смотрят на валуны, около своих лавочек, в надежде что они не являются связующим звеном, или попросту говоря просроченным материалом. Ведь все подвержено перестройке, и парк который часто отвлекал меня от шума назойливых новостей или бытового окрика, превратился в треск каменоломни. В парке равнодушие не скрывается, в отличие от домашнего равнодушия, когда ты стремишься поделиться строкой с теми, кто закрывают глаза на все твои строки, или считают твою работу всего лишь переводом с какого- то неясного инопланетного языка, в парке никто даже и спрашивать не будет. Хочешь громко смейся, хочешь пой, один старик ходит у нас по улице и поет матерные частушки всему миру, мир не услышит, даже если ты подобно ящерице отбросишь кожу, и начнешь словно камень наполняться твердостью изнутри, хрипя и зовя Бога камня, а ведь этот старик, с каждой новой похабной песней приближался к подобному состоянию, словно Шива, уничтожающего в своем танце мир, становился мемориалом своей мертвой, и если и когда – то славной личности, то славной лишь в младенчестве, когда его никто не знал, в утробе все чужих представлений, тех представлений, которые еще узнают его.

 

«26.05.24»