Невидимая рукопись (Обращение к Любаве Орловой)

Говорят, во Вьетнаме Солнце наполнено семечками да пухом. Я часто сижу в своей Курской каморке, перечитывая комментарии Любавы, она живет во Вьетнаме и знает каковы на вкус брызги нефритовых волн, и как дует ветер Троянской мысли.

За полночь, увидев туннель, льющийся из под синяка ночи без сна, вникать, внимать в амброзию ритма словосочетания.

Говорят, у гениев дурной вкус. Я, например плохо воспринимаю Пушкина. Буковски, Иуду. Мне больше по душе Екатерина Рупасова, Орлова Любава, Ярослав Даньщиков, Дони Дарко, Сорокин, Пелевин, моя мама, мой Бог в зеркальном лабиринте шахты от лифта

Любава, видели ли Вы, как мастерят новые лифты, и железная коробка покидает свою балетную пачку?

Вы знаете, Любава я очень долго не мог научиться говорить. Но потом научился. И мне жалко, что Вы не видели, как мне трудно даются первые слова, по тому что Ваши комментарии помогают мне забыть об этом.

Смотрели ли Вы Любава фильм стена Пинкфлоид? Если верить этому кинофильму, за нами придут убирать, когда мы покинем этот отель жизни. Но можно ли убрать слова? Смести их в пакет для мусора и выбросить за дверь вечности?

Говорят, во Вьетнаме в каждой секунде видится Пустота, в значение ни ада, а Бога, как Вы мудро заметили мне тогда, без строгости и жестокости, как ответила бы какая-нибудь совсем еще молодая нигилистка. Вы были вежливы всегда, порой мне сложно поверить, что талант может быть настолько вежлив.

До этого посвящения, я написал Вам другое, но удалил. Мне стало стыдно, я подумал вдруг Вы подумаете что я льщу чтобы Вы писали больше добрых слов, под новыми темами. Но знаете, даже если и так Вы почувствуете где меня искать. Поклюем алюминивое небо вместе?

 

«06.01.24»