Водяные знаки

День прошел быстро, а вечером начались гуляния. Кто во что горазд. Пили реки.

 

Берег был солен. Бутоны незабудок начали раскрываться обнажая свою сердцевину. Перед глазами поплыли воспоминания

 

Старая учительница пения выпила флакон лекарств. Пропитанная спиртом квартира. Потом и спиртом – адская смесь.

 

С цветка на цветок гуляли воздушные капли. Скоро вернется муж, а кровать не прибрана.

 

Сливочное масло, три грамма фиников. Гуляют цапли где-то под мостом. Я так хочу их увидеть, посмотреть как они гарцуют на одной ноге. Браконьер

 

 

Я вспоминал сегодня свою учительницу пения. Вспомнил костер. Костер был всегда, а потом в один миг потух. И мы потухли. Мы перестали уважать друг друга, перестали смотреть в глаза, мы зомби, добровольные мертвецы. Что-то изменилось в нас.

 

Книги перестали приносить радость, в детских сказок море насилия и лжи. Мы перестали ценить родителей. Мы даже перестали быть верными любимым. Мы стали отстраненными

 

Я лежу на берегу реки – Сейм, голый, на спине, и гляжу вверх- в синеву неба. Мир чудесен покуда твой мозг развивается, но как внешние шумы утихнут, мир станет серым и безвкусным.

 

 

Одиночество хорошо лишь в определенные мгновения жизни, но когда жизнь- это сплошное одиночество, в этом нет ничего хорошего.

 

Человеку всегда нужен хороший собеседник. А если его нет – то собеседником может стать бумага.

 

Помню как, я начинал писать стихотворение « моя душа – бумага» так оно начиналось, но дальше, с этой точки дело не двигалось. Жить самому очень тяжело.

 

Раньше я много писал. Писал для себя, чисто в стол. Это были не произведения, а просто «фразы» – слова оброненные кем- то на улицах, на кухнях, в Интернете. «Водяные знаки».

 

Все это потерянно.

 

Однажды потеряюсь и я. В чужих словах, суждениях, мировоззрениях. Я потеряю нить повествования, и замолчу. Когда- то мне хотелось чтобы люди понимали меня, когда- то мне хотелось давать им свое тепло, но сейчас костер потух, потух я, учительница пения умерла в своей пропитанной спиртом и потом квартире, незабудки закрылись, гуляния замолкли, реки выпиты, берег полон мусора и шлака, цветы завяли, муж ушел к другой, кровать превратилась в гроб.

 

Цапли гуляют под мостом. Я больше не хочу их увидеть, потому что ничто больше не ходит на своих ногах.

 

Я встал лицом к реке Сейм, кругом мусор и шелуха, я кинул в реку бутылку. Но река была слишком горда, чтобы ответить мне что-то. Мы поняли друг друга.

 

Мои «водяные знаки» всплыли на поверхность со дна памяти в это мгновение. Я снова стал, тем, кто я есть.

 

Я снова стал писать свою жизнь.