Портрет
«Мне трудно что я с минутами
Они меня страшно запутали»
Александр Введенский из стихотворения «Мне жалко что я не зверь»
С раннего утра Коралла чувствовала некое копошение за стеной. Она недавно перешла порог той чувствительности, в которой тело ощущается отдельно от своего Я. Ей уже было двадцать три, но она по прежнему жила с отцом, но за стеной был разумеется, не он. Соседи, усыпленные, собственной важностью, делали ремонт. Коралла любила говорить, но сейчас ей не с кем было обмениваться мнением по поводу шума. Она приоткрыла глаза, нашарила в темноте кнопку – света, схватилась за тумбочку, чтобы преодолеть кризисный момент, наконец расправила плечи.
На столе лежал телефон, она лишь слегка коснулась нефритовой трубки. Потом оглушенная внезапным спазмом, поставила ее на рычаг. Это действие имело разумеется тайный, иррациональный смысл, но не до конца ясный, даже самой девушке.
У нее было много знакомых, но все они заняты по четвергам.
- Нужно встать, - сказала себе Коралла.
Распечатанные стихи лежали в гостиной, мужчина заходивший за ними был снобом тем еще, упорядоченно выискивавший детали, в пелене компульсий. Коралла поздоровалась с соседским мальчиком, Фредериком, зашедшим к ней за сахаром, она насыпала ему сахара, пол стакана, сколько он просил, и казалось временно забыла о переживаниях. Фредерик, ей безусловно нравился, не смотря на безучастный взгляд, и оплывшие от мимикрии глаза.
Когда ему исполниться шестнадцать, он влюбиться в какое-нибудь дело, и прирастет корнями к какой- либо касте философов, не осознавая до конца, что является Ангелом, в глазах многих женщин, в том числе и еще совсем юной и зеленой Кораллы, однако боль рано или поздно коснется и его, но эта будет та боль, которая переживается за легким хмелем, и решением тех или иных соблазнов, путем саморастворимости внутренних дилемм, и тем ни менее не смотря на свою разговорчивость, Коралла не решалась высказать это, по сути еще пубертатному подростку, зная на своем опыте, как ранят слова с критикой. Однако, он был неловок, и сахар рассыпался.
- Ничего, сказала Коралла и улыбнулась. Фредерик застенчиво покраснел.
День предстоял одинокий, отец возвращался лишь в обед, в последние время он был не в духе, и часто критиковал картины Кораллы. Коралла, думала съехать, но никак не решалась, все таки ее восприятие жизни отличалось от большинства других юных девушек, комбинирую цвета, она пробовала рисовать портреты, воспользовавшись паузой, когда Фредирик положил стакан с сахаром к себе в карман, она спросила, так же улыбаясь, хочешь я тебя нарисую? Не бойся меня, это пойдем на пользу нам обоим, я подучу азы, а ты поборешь юношеское стеснение. Заходи, тут никого нет
Фридерик снял кроссовки, просеменил в зал.
Через два часа рисунок был готов, она изобразила его совсем другим, непохожим на других, на рисунке был совсем крошечный человек, с большими глазами, вмещающий в себя и принятие мира, перетекающее в сомнение к нему-
Что скажешь?- спросила Коралла.
- Это не похоже на фотографию – без оценочно ответил Фредирик
Коралла начала смеяться, от чего юный натурщик осыпался прыщем
- Нет, нет, ты все сказал правильно – успокоила его девушка, -я не со слов твоих смеюсь, а с момента.
Фредирик ушел мокрый, а Коралла тем временем, налила в стакан холодный чай, убила солнечное пятно на телефоной нефритовой трубке, и выбросила портрет Фредерика в урну, пока не пришел отец, написала письмо Ольге, по друге из города Ярославля, села обратно на кровать. Копошение за стеной стихло, словно стало приглушенным шорохом снега.
«03.10.23»
