Письмо первой учительнице
ПИСЬМО ПЕРВОЙ УЧИТЕЛЬНИЦЕ
Полине Петровне Худолеевой
Полина Петровна! Простите, родная,
За то, что любимейший ваш ученик,
Поэмы и письма в стихах сочиняя,
Обычные письма писать не привык.
Давно бы пора мне, как принято в мире,
Послать вам по почте хоть с дюжину строк,
Но в сладостном споре с капризною лирой
Я их написать, к сожаленью, не смог.
И вот через долгие годы молчанья,
Сквозь дальние дали промчавшихся лет,
С печальной улыбкой их бег отмечая,
Я шлю вам сегодня свой поздний привет.
Наверно, как я же, вы рады апрелю,
Шумливой и юной шалунье весне.
Но, тихо ступая по солнечной прели,
Припомните что-нибудь и обо мне.
Припомните класс. И круженье метели.
И что за причина, не ведаю сам,
Но я по картине «Грачи прилетели»
Чудную поэму в стихах написал.
Уж эта поэма, достойная порки!
Во век бы не знать мне поэмы такой.
Но что они сделали, крылья пятёрки,
Поставленной вашею щедрой рукой.
Конечно, конечно, конечно, я Пушкин!
Как раньше не смог я себя распознать?
Заброшены санки, забыты катушки,
И строки ночами ложатся в тетрадь.
Лишь много позднее в сомнениях горьких
Над словом и жизнью я вспомнил о вас,
Признал, что крылатые ваши пятерки –
Не плата за труд, а всего лишь аванс.
И Пушкин есть Пушкин. Он словно вершина
На пере -
сеченье
вселенских дорог.
Его не измерить обычным аршином.
Он бог, если только на свете есть бог.*
И вот я пишу вам, Полина Петровна,
О том, что любимейший ваш ученик
В дороге нелегкой, в дороге неровной,
Хоть поздно, но многое в мире постиг.
В раздумьях над сложным, запутанным веком
Я нынче смиряюсь лишь с лучшей судьбой:
Жить в мире людей – значит быть человеком,
Не кем-то, не чем-то, а только собой.
Пусть в старом костюме, в рубашке потёртой,
Но помнить душою, как росы цветут.
Ах, как бы хотел я, чтоб ваша пятёрка
Была не авансом, а платой за труд**.
11.04.80 г, вечер
* В ту пору, точно, кроме Пушкина, Бога у меня не было.
** Вот пример нашей человеческой запоздалости. С местной почты
пришёл ответ: «Адресат выбыл, куда – неизвестно»...
