Обозначившаяся рутина встречного рассвета

Тяжело встречался рассвет. Тёмная бутылка почему-то оказалась не пустой. Часть её содержимого уморительно барахталось, словно известковый раствор в погребальной проруби, попутно ухитряясь не выплеснуться наружу.

Искандеров тупо глазел. Он всегда тупо глазел, будь то вечер или день. Обычно он пялился на вращающийся стакан, но сегодня стакан не вращался. Сегодня просто перешло во вчера, а завтра ещё не наступило. Вращалось послезавтрие. Или послеветрие. Так скудно и совсем уж постепенно. А стакан... он просто стоял на месте и... не вращался, ублюдок эдакий.

"Я хочу женщину! - что-то совершенно ненужное и омерзительно детское залепетало внутри надломленного организма Искандерова. - Твою мать! Я дико хочу дикую женщину!"

Но женщина молчала. Она не хотела мужчину, поскольку тот был слишком не выспавшимся.

Двадцать каплей дождя выплеснулось сверху. Квардад, тот, который Искандеров, взглянул в потолок. Он всегда глядел в потолок, когда сверху что-нибудь капало. Вяжущая сухость надломила его светлый неправильный череп в целеустремлённый подбородок. Трахаться хотелось повсюду, в том числе и в паху. Квардад растянул своё податливое тело на полу. До дивана рукой подать, но рука не доставала. Она бесцеремонно шевелилась, шаталась, копотливо царапая... другую руку и волосатую грудь.

На улице светало, но не так, чтобы очень. Очень хотелось трахаться и немного выпить. Содержимое тёмной бутылки по-прежнему не заканчивалось, а выпить так и не удавалось.

"Бл****дь! - завопил Искандеров. - Бл****дь! - продолжил голосить Искандеров. - Бл****дь я, а не Квардад! - подытожил Искандеров и тут же поправился. - Возможно, что и х****й, но это ещё предстоит проверить и по возможности доказать".

Что-то бесчувственно слепое плавно просочилось в нецензурное междометие его натренированного мозга, искусственно взвинтив темп и...

"Оооооо... Ооооооооооо... Вот это да! - пристыжено всколыхнулось тело Искандерова. - Вот это да, бл****дь!"

Рассвет обстоятельно кончил в чисто нажитые трусы небесного вмешательства аборигенной биосферы.

Искандеров кончил, а вместе с ним и его неосуществимая женщина - такая желанная, такая нерасторопно работящая и всё же... и всё же в этом ярко сложившемся образе что-то или кого-то не хватало...

Приёмный пункт кожаных тупиков на вялотекущей поверхности начинающегося дня пока ещё не спешил обозначаться своей глубиной рассерженного силуэта.