У́ЛОВО
Память напоминает колодец.
То ли колодец Иакова
На запад от Иордана
В холмах и горах Самарии
В тысячелетнем Сихеме.
То ли Сумга́н-Куту́к
На земляничном плато
В южных горах Урала
Над белой рекой.
Заглядывая в глубину годов,
Верёвкой обвяжись,
Не то утянет вниз,
Туда, на дно,
Где чудный рай,
Но он не виден.
И долгое падение.
Память напоминает воронку.
Водокруть, водоверть,
За́верть, су́водь или у́лово.
У́лово самое точное слово.
Уловил ли Ли Бо Луну?
Уловила любовь Офелия?
Кто там ещё?
В объятьях с камнем Цюй Юань,
Рыжебородый Фридрих Барбаросса,
Глупый Пьеро,
Ермак в двойной кольчуге,
Чапаев у берега бухарского.
Перечисляет Пушкин:
Рыболов, горемыка, пьянчуга, купец.
У двоих двойное у́лово,
лодка двоих проходит между,
его тянет в Сциллу, её — в Харибду.
Память напоминает торнадо,
Смерч,
Воронка, но не вниз, а вверх,
Ветроворот на небо.
Уносит он в волшебную страну.
Быть может, прошлое на небе?
Боги ветров сидят на облаке и рассуждают о прошлом:
Энлиль и Кебу,
Вайю и Ваю,
Фэншэнь и Сусаноо,
Стрибог и Куклькан,
Эе́катль и Вешпаркар,
Пазузу, Аквилон,
а греки — те отдельно, их слишком много:
Борей, Афелий, Нот, Зефир, Скирон, Эвр и Эол.
А по рассказам умерших, они
идут в туннель, колодец, воронку, времякруть,
ну, в общем, в у́лово.
Там Мнемозина, матерь муз, впадает в Лету.
И музы умолкают.
Все реки времени впадают в море вечности.
Тай-суй, бог времени, с Эоном, богом вечности,
на берегу играют в шахматы.
И неизвестно,
когда игра закончится,
и чья возьмёт.
А я, пока живу,
гляжу в калейдоскоп.
Там на дне
стекляшки памяти.
И всё.
И больше ничего.
20240417
