Кайрос

В тех волнах был бы рад утонуть он

и вина того вкус ощутить,

но границы-незримые судьи

ему всё приказали забыть.

Не помощница больше удача,

не поймать вихор случая впредь.

Ожидание — словно палач, ведь,

насмехаясь, отсрочило смерть.

 

Ничего теперь не остаётся,

кроме как бесконечно крутить

в его памяти старом колодце

той субботы короткую нить,

тех случайных моментов тираду,

повествующих, как же Эрнест

превратил в настоящую правду

свой заброшенный в шкаф манифест;

 

как в надежде согреться в Берлине

был согрет он беседой одной;

как он к сказочной той героине

прикоснулся своею рукой.

Он картину из залов музейных

не хранит в своей памяти так,

как автограф загадочной феи,

что гуляет в немецких дворах.

 

И хоть больше нет веры стараться

зацепиться за платья подол,

он по-прежнему кружится в танце

и почти до помоста дошёл.

В тех волнах он бы вечно топился

и в вине том дышать перестал.

Но "Не быть тому!" шепчут границы.

Но "Не быть тому!" вторит причал.