МХ-560 (Чепушила и хлыщ, этот ветер сюда прилетел...)

Чепушила и хлыщ, этот ветер сюда прилетел

с намагниченных сопок, что прошлой весной были срыты.

Было вусмерть щекотно; потом уже стало забавно

оттого, что плацинду забыл на горящей плите.

Пусть пылает, – стал думать, – зарытая в глину изба:

будет ванна прочней для неё – вон какое корыто!

Я тем временем понаслаждаюсь лаптой с богоравным,

раз уж выпала после разгрома бирючья судьба.

 

На воздушной подушке скользишь, кровохлёбку стрижёшь –

приколист ветерок, что ни пой по центральным каналам!

Ведь сейчас вспоминать надлежит о погонях на «Ладах»

по грунтовкам окраинных пашен сквозь лишнюю рожь.

Погружался мозгами в одну из фиктивных пучин,

где фантазия странного парня мечту спеленала,

но свистящие струи тепла убеждали: не надо! –

вот и думайте, кто веселиться меня научил.

 

Нет историй болезни. Есть поля кудлатая рябь

да собачья тропинка охоты на мелких варанов.

Мог же Маугли свистнуть у резуса шизотипичку

и о ней сокрушаться, слезой бандар-логов беря!

Не его это. Хоть и бравурное «мама, я вождь!»

сублимировалось по разумным понятиям рано, –

лучше выгореть было серийной бамбуковой спичкой,

чем мечтать о джекпоте, который когда-то сорвёшь.

 

До конца сентября у меня был невидимый друг.

Даже днюха – и та растворилась в предхосписном смехе.

Пронеслись мимо взгляда кроссовки, значки, шевелюры –

мать честная, куда ж я их дел в хороводе разрух?

Удалось ветерку хоть одну популистку смести

на погост по следам её древней бесславной семейки –

значит, лето оставило след селевой физкультуры

на моём никуда не приведшем тернистом пути.