Невтыкатель Вова, или Вован Доп+здецкий, что звучало бы гораздо симпатичнее и немного солидней, смотрел "Девять с половиной недель". Смотрел и мечтал. Мечтал и не втыкался. Втык раз, втык два... втык девять, но половина уже сама в него воткнулась, изогнулась и выветрилась полностью, обозначив себя на периметре страстных и в то же время буднично удручающих событий. Диван был тяжким, особенно, когда его приходилось перетаскивать на спине, но, чёрт возьми, каким же мягким он казался. Таскать его - не чёрта, конечно же, - приходилось несколько раз в течении пяти суток, а "Девять с половиной недель" так и не заканчивались.

Наконец, Доп+здецкий, едва слышно выпустив из нейтрального отверстия часть выхлопных газов, добрался до кухни, и, неосторожно приоткрыв дверцу синусоидного холодильника, достал несколько головок опохмелина.

Мандраж прошёл. Вован напрягся от дерзкого недопонимания обстановки. В этот недействительный снаружи момент ему захотелось немного вздрочнуть, но он только поцеловался. Петтинг не удался. Доп+здецкий снова попытался перетащить на своей вялой спине продавленный диван.

Получилось. "Девять с половиной недель" продолжались, как им и положено продолжаться в реальном времени, девять недель с половиной. Вована уже тошнило не на шутку. Он снова добрался до холодильника и вынул оттуда последнюю головку опохмелина. Стало легче, но только на час.

А девять с половиной недель перешли на другие девять недель, но уже без половины...