Исповедь изменщика
Я слово даю,
я слово даю:
что ласку с любовью свою,
кроме тебя, никому
никому не отдам.
Посему
отдай же себя,
отдай же себя,
подари мне свой якоря.
За мной,
беги за мной
горой.
Улечу к деве красной.
С тобой
уйду я в запой
и... снова губой
у шеи другой.
Преступлю и границу с Литвой
(Литовка
подобна винтовке.
Но убит
самшит
мною, огнёвкой) —
нарушу границы любви.
Не реви.
Я недолго.
Живи.
Вдохновишь ты меня на стихи.
Какие духи!
Проснулись грехи...
Родная прости!
Родная, прости!
Отпусти,
обид на меня не неси.
Тебе прошепчу
"Mea culpa.
Mea culpa.
Maxima".
Кричу:
"Mea maxima culpa!" ¹
И явлюсь потом тульпой.
Корыто сломлю аккуратно,
скажу ядовито-приятно:
«Как дорога мне богиня моя.
Господь мне судья.
Господь мне судья».
Мою речку Ложь
(чувствуешь дрожь?)
ты примишь
как нож,
но смолчишь, не сбежишь —
поспешив, ты меня насмешишь.
Я Жизнь твоя
и Смерть твоя.
Но не бойся меня
как огня.
Солнышко милое, лучик,
голосок сладкозвучен.
Целую ангела в ручки...
— Все эти сучки
в лесу дремучем
молотом будут
заколоты.
Будь они прокляты!
Буду я проклята!
————
В крови мои руки.
Суки!
Я вновь обречён
на муки;
от скуки
возьмусь
и снова влюблюсь,
пред дамой одной
и второй
поверчусь,
Бегу вновь по тонкому льду:
Сердце возьму,
а честь — никому.
Как дать в ответ
то, чего нет
сто лет?
¹ Моя величайшая вина (лат.)
