КАК РЕШИЛ КОЩЕЙ ЖЕНИТЬСЯ

В тёмной чаще, за бугром, в колдовском лесу густом,

есть изба на курьих ножках – то ли сруб, то ль старый дом.

Дым над чёрною трубой, ступа, печка с кочергой –

говорят, живёт там Ёжка двести лет сама с собой.

Но однажды надоело жить одной, такое дело:

слово молвить не с кем ей, тишина – хоть рот зашей,

рядом только ёжкин кот дни и ночи напролёт.

– Ох, страдаю, пропадаю... Может, в гости кто придёт?

 

Без подвоха и без злости позвала Кощея в гости.

Разомлев от кислых щей, похваляться стал Кощей:

– Я богат – ни дать, ни взять, – так сказать, лесная знать!

Передать хочу наследство, что всю жизнь копил я с детства.

Но кому, скажи на милость, – ни дитёнка не случилось.

Я ж мущина, хоть бессмертный, но до сей поры бездетный.

Чё кумекаешь, сестрица, не пора ли мне жаниться?

 

– Уж давно пора, милок. А теперь-то – крайний срок:

лет тебе давно за двести. Засылай сватов к невесте!

– Тыщу раз уже пытался, прибирался, наряжался,

сундуки сулил с добром, мол, богатства полон дом!

Приводил... но в ту же ночь от меня сбегали прочь.

 

– Ты чего искал? Красу? Вон сколь нечисти в лесу!

Чем Кикимора плоха? Не дождётся жениха.

– Знаю! Та давно торопит… Ить, в болоте же утопит.

Не пойду на поводу – поприличнее найду!

– Ну, а Ведьма – не невеста? И колдует как – известно.

Чем тебе не подошла? – Скажешь тоже... ну, дела!

Ведьма зла – перечит, споря. Ой, хлебну я с нею горя...

 

Ёжка тут же вся зарделась, а в глазах – азарт и смелость:

– Говорю ж, я всех милее – выбирай меня скорее!

Хоть глуха, подслеповата, но на вид я – ничаво,

для мущины я – отрада, двести годиков всего!

Я ж смогу, ядрёна вошь, если замуж позовёшь,

возновить твой род кощеев – право, замуж невтерпёж!

 

Тут Кощей аж поперхнулся, мигом жабой обернулся:

– Ква-ква-кой же я дурак, догадался как-ни-квак:

аль решила опоить да хмельного окрутить?

Коль надумал я жаниться, мне нужна краса-девица,

а не старая карга, ква-к, оглобля-кочерга.

А себе я знаю цену! Мне б Прекрасную Елену,

Белоснежку взять бы в жёны, Златовласушку Алёну,

или Марьюшку-царевну, или Дарью-королевну.

Рад с любой, в конце-концов, оказаться под венцом,

косоглазой иль худой – лишь бы только с молодой!

 

– Ишь!… – икнула Бабка Ёжка, стукнув по' лбу поварёшкой,–

ладно, дам тебе совет, он от всех пока – секрет.

Ты же маг и чародей, ты ж смекалистый, Кощей –

стань до свадьбы ты юнцом, краснощёким удальцом.

Вот невесту подберёшь, под венец её сведёшь,

ну, а там, как говорится, трын-трава, огонь-водица.

Народятся кощеята, в папу – тощие ребята.

Там жена уж не сбежит, пусть Кощеем дорожит:

где ещё найдёшь такого – хоть худого да хромого,

но бессмертного зато, не сразит тебя никто!

 

… Хоть послушался Кощей Бабки Ёжкиных речей,

в молодого превратился, но совет не пригодился:

враз отводит – в прах и пух! – всех невест кощеев дух.

Изворачивался, злился, так, однако, не женился.

И теперь, молва идёт, где-то в Африке живёт,

всё невесту подбирает, чтоб продлить кощеев род...

 

Пусть отсель подальше млеет – меньше нечисти в Рассее.