Не-встреча
Перрон.
На нём почти всегда людно.
Ждут встреч. Прощаются и уезжают.
Кто-то любуется поездами,
наслаждаясь непокоем ожидания чего-то неясного,
мимолетного, видимого в первый и в последний раз.
Перрон серый, истоптанный и исшарканный множеством спешащих ног,
он освещён и освящён
белыми до яркой боли и тревожно-алыми огнями.
И он никогда не спит...
Мальчик.
Маленький, с волосёнками цвета ржи.
В куцой, криво застёгнутой курточке.
В кулачке зажат букетик подснежников, сорванных тайком в детдомовском сквере.
В доверчиво распахнутых глазах отражаются бело-алые огни.
Он ждёт. И Перрон ждёт — продолжения истории.
Дальше — Поезд.
Он не похож на огнедышащего дракона,
Это мудрый и гибкий змей, проглотивший чьи-то мысли, надежды, ожидания,
смявший их в тесных вагонах и дребезжащих тамбурах —
и выплюнувший там, где предписано судьбой.
На очередном сером Перроне.
Потом — Мама.
Приехавшая, но не решившаяся.
Зачем?.. Пусть всё останется как было.
У них разные пути — у мальчика и у женщины с ржаными волосами.
Он... не нужен ей. А она ему?
Сейчас — очень нужна.
А потом, когда всплывет неправда или слабость,
вырвавшая дитя из маминых рук,
и будет методично разрывать душу сына?
И серый Перрон разводит мальчика и женщину,
ребёнок, плача, бежит по нему, как во сне,
и не может догнать ту, что... не узнала его.
— Ма-маааааа!
Неправда, она узнала.
Но Перрон решил всё сам.
Он видел многое. И такое тоже.
И он уносит женщину прочь — это не её встреча.
А Мальчик... он переживет.
Он еще сорвёт свои подснежники
вместо тех, что, смятые, уронил из бессильно разжавшейся замёрзшей ладошки
на холодный бетон Перрона, прямо под ноги спешащих, равнодушных пассажиров...
И ему будет для кого их сорвать.
Перрон же молчит. Такова его доля:
он никогда не вершит - только встречает и провожает судьбы.
Он — портал.
И ещё...
Перрон никогда не спит.
