Виверна. Глава четвёртая.
В пропасть упавшему между мирами,
Месть лишь одна — просвет и отрада,
В старом, разрушенном, брошенном храме,
Ждёт оберег, что станет наградой,
Снова стихий потоки сольются,
Ангелов светлых сияют когорты,
Слышишь, как волны прибрежные бьются?
Я восстаю для битвы из мёртвых.
В пещере было сумрачно и сыро, ветер приносил солёное дыхание моря. Тот, кто при жизни был известен, как люблянский инспектор полиции Матей Клеменц, привстал с земли, озираясь по сторонам и пытаясь вглядеться во тьму. В дальнем углу дотлевал небольшой костерок, кто-то одетый в лохмотья, с длинными седыми волосами, ворошил длинной костью остывающие угольки.
” Моё имя — Регинлейв, когда-то люди называли меня Ведающей Матерью Спасительницей ” — словно предупреждая вопрос инспектора, прозвучал скрипучий старушечий голос.
” Я умер? ” — невольно вырвалось у Клеменца.
” Да, но это не главное”- ответила старуха.
”Ты в Междумирье, я сама приостановила нить воплощений, чтобы спросить тебя — хочешь ли ты отомстить Гулльвейг, известной тебе, как Виверна?” — спросила в свой черёд ведьма.
”Гулльвейг? Кто это?” — недоумённо произнёс инспектор.
”Она та, из-за кого началась первая война между асами и ванами, она та, кого боги трижды сжигали на костре и не могли убить никаким оружием, ни Один ни Хель над ней не властны” — прошамкала старуха.
”Как же я тогда убью её, если сами боги не смоли этого сделать?” — справедливо заметил Матей.
”Не ты, это сделает другой. Гулльвейг ищет себе мужа, чтобы породить чудовище, которое извратит и перевернёт мир, но согласно пророчеству, только её муж может её уничтожить, когда-то, много столетий назад в Греции его звали Прометей, он принёс людям огонь знания, за это был заключён в тело смертного и память его была стёрта”- промолвила Ведающая Мать Спасительница.
”Я готов, что надо делать?” — решительно спросил Клеменц.
”Ты получишь новое имя и другое тело” — ведьма бросила руны на землю, свод пещеры задрожал и Матей впал в забвение.
Имя давно украла судьба,
Тело моё — симптомы болезни,
В клетке держали, как будто раба,
Где же тот я, который был прежним?
Нет, не жалею, о том, что восстал,
Нет сожалений, что поплатился,
Света извечного в сердце кристалл,
Вновь в этот мир титан возвратился.
Теперь Клеменца звали Сендер Эванс. Он был шатеном среднего роста, около сорока лет. Зарегистрировавшись на это имя в мотеле у въезда в городок Каернарфон, административном центре графства Гвинед доброго старого Уэльса, Сендер с интересом осмотрел местный замок, выпил пива в баре и направился к книжному магазину ”Раритеты”. Войдя внутрь небольшого помещения, он сразу увидел высокого русоволосого человека у стола.
”Вы Фалвиус Коллинз, владелец магазина?” — спросил Сендер.
”Верно, что Вам угодно?” — в свою очередь обратился к Эвансу Коллинз.
”Меня интересует книга Еноха” — как можно более доброжелательно произнёс Сендер.
”Вот как? Не каждый день встретишь думающего человека” — удивлённо сказал владелец магазина и принялся осматривать корешки книг на полках.
”А вот и она, кстати, только в одном экземпляре” — Фалвиус Коллинз протянул книгу Эвансу.
Тот осторожно пролистал страницы и задал вопрос, глядя прямо в глаза Коллинзу:” Вы сами знакомы с её содержанием и что об этом всём думаете?”
”Хм, что касается схождения двухсот ангелов и их связи с дочерями человеческими? Мне кажется, памятники, которые были созданы в ту эпоху, свидетельствуют наоборот о расцвете человечества, а не о его упадке, а все эти гиганты пожирающие плоть — не более чем поздние домыслы” — задумчиво ответил Коллинз.
”Вы правы, но как бы Вы отнеслись к тому, что у этой книги есть продолжение, о котором знают лишь единицы и к тому же у Вас будет возможность с ним ознакомиться” — вкрадчиво заинтриговал Коллинза Эванс.
” Вы серьёзно?” — в голосе Фалвиуса слышалось недоверие.
”Абсолютно, приходите в восемь вечера в мотель ”Сказочная гавань”, номер девять, спросите Сендера Эванса”- сказал Сендер.
Эванс вышел на улицу и закурил сигарету. Было два часа пополудни. Над заливом пронзительно кричали чайки. Чёрная галка внимательно следила с крыши за Эвансом.
Чтобы правду узнать — ты готов ли на всё?
Если мира столпы разрушатся вовсе,
И, как знать, что в итоге она принесёт,
Может вместо весны ощетинится осень,
Красно-жёлтые лезвия острых листов,
Туч, роняющих капли, свинцово-тяжёлых,
Был когда-то высок твой и светел престол,
А теперь ты забыт, как сорвавшийся жёлудь.
