Обрывки фраз(Истории из поезда)
«Ты слышала что Галка сделала?»
«Не, это всё фигня, я недавно нашёл…»
«Поэтому мы рекомендуем взять ekless plus…»
Сквозь лейтмотив тихой лирической мелодии, Артём слышал будто шизофриничный разговор больного, сотканного из случайных фраз и окрашенный различными интонациями несвойственными одному, по крайней мере здоровому, человеку. Надо было идти из одного конца поезда в другой, пробираясь сквозь плотные ряды «индивидов и личностей».
«А я сразу говорил - они не просто так стали чаще общаться!»
«И че теперь?»
«Слышал новый сингл у Пилотов?»
В его новеньких Маршаловских наушниках был отличный звук: глубина, четкость, все было идеально. Но, то ли они были малы для его ушей, то ли он неправильно их как-то надевал, Артём слышал разговоры людей, постоянно бренчавших о чем-то, причём иногда о таком смехотворном, при этом всем предавая сказанному такууую важность.
«Значит так, до сентября они должны принять окончательное решение!»
«… почувствовал себя мегаважной персоной, будто все ему должны!»
Возможно проблема была не в наушниках, а в нем самом. Возможно (Возможно!), он чувствовал таким образом даже приятное единение с другими людьми, слушая что-то из их жизни; пассивно участвуя в их «глубоких» и «познавательных» диалогах. От этих мыслей он невольно хмыкнул.
«Кстати паршивое место! Но как там делают…»
«Ксююююш, нам на какой выходить?»
Пришлось все же оторвать на пару секунд взгляд от пола, дабы уточнить у экранчика над дверьми на какую станцию прибывает поезд: Артём очень не любил пересекаться взглядом с другими людьми, да и вообще когда на него кто-то смотрит - в этом есть нечто нервирующее, но местами приятно щекочущее его сознание; правда мысль «если на тебя смотрят, значит ты существуешь» немного подавливала стеснение возникавшее в нем. И все же лучше было бы не смотреть на других - так спокойней.
«Ну Лёха капец конечно, набухался в щи…»
«Да он только и думает о политике и так далее, хотя сам ничерта не смыслет в этом»
«Ну, когда нибудь это закончится»
Курская. Наконец-то выйдет бо’льшая часть поезда, правда зайти может и такое же полчище людей. Салатовый, коричневый и синий. Наверное это был бы самый притягательный внешне для него флаг, если бы у какой-нибудь державы он был. Успокаивал и побуждал, предавая при этом некий глубинный смысл в этих трёх цветах.
«Да блин, я ему сказал, пусть напишет Олегу - я этим заниматься не буду!»
Да, по итогу, ему ещё две станции, а там переход, и далее на юг.
И все же, что-то в этом невольном единении было прекрасное: столько людей, столько тем и проблем (тут даже приятно в том плане что хоть у него такой головной боли нет, нежели чем у многих других). Таким образом он созерцал мир и считал себя частью этого неимоверно огромного организма - организма с множеством клеток, которые выполняют различные функции и взаимодействуют друг с другом. Что-то в этом притягивало и отталкивало его.
«Не думаю что она могла такое сделать, хотя это было бы ей свойственно»
К началу поезда людей стало конечно поменьше, но в общем-то гул все равно присутствовал, а мелодия в наушниках будто не хотела переключаться и тянулась, отмеряя его путь от одного конца в другой.
«А я ему говорила что из этого не выйдет ничего хорошего…»
«Артём»
Имя будто эхом отдалось в его голове и как волна смыло все остальные мысли. Парень обернулся, что бы найти хоть одно знакомое лицо, но все эти лица были чуждые и не знакомые. В смятении и стеснении, он быстро вновь уставился в пол перед собой и пошёл дальше. Ему нужна была последняя дверь, ну или первая, в зависимости от того как посмотреть.
«Артём»
Говоривший будто стоял прямо за спиной, но боковым зрением Артём никого не увидел. Музыка приостановилась, а люди совсем перестали говорить, уставясь в свои телефоны, как бы уступая пространство зову без источника.
«Артём»
Это был женский голос, невероятно мягкий, при этом с нотками беспокойства или даже грусти, который доносился откуда-то сзади. Но и в третий раз попытка найти источник голоса не увенчалась успехом. Оставалось ехать всего одну станцию.
«Артём»
В этом невозможном и пугающем зове было нечто умиротворяющее и… Притягательное? Непомерная его бархатистость и теплота пленили разум, будто укутывая в тёплое одеяло в этом прохладном вагоне мчавшемся где-то в тверди литосферной плиты. Но нотки печали заставляли вырваться из этих ментальных объятий и быть начеку. Что не так? Кто это?
«Артём»
На этот раз громче и жалобнее позвал голос. Артём не отрывал свой взгляд от пола и чувствовал что теперь весь вагон смотрит на него одного. Люди, буквально как полчище термитов, поедали его глазами. Что они хотели?
«Артём»
Зов стал плаксивым, будто моля о чем-то молодого человека. Может это призыв к действию?
С невероятным усилием Артём поднял глаза и медленно, вглядываясь в каждое лицо, осмотрел всех присутствующих в вагоне. Он был центром внимания: все тридцать пар глаз были устремлены на него. Но что не так?!
«Артём»
На этот раз протянув гласные его имени взмолился голос, не столь жалобно, скорее с неким призывом. Артём смотрел на людей, а они смотрели на него. Их взгляды были пусты, они ничего не выражали, единственное что, те вновь доказали что Артём существует, он реален, он часть этого мира и он здесь, правда он их не волнует. Абсолютно. То ли скучающе, то ли безразлично, но все смотрели на него.
«Артём»
Голос переменился: он все так же был мягок, но появилась некая утверждающая нотка. Она обращалась к нему. К существующему Артёму, что был в этом вагоне и все это видели. Голос теперь будто констатировал факт его существования. Он есть. А в глазах смотрящих на него попутчиков появился огонёк: их внимание было приковано именно им!
«Артем»
Теперь же голос был таким далеким откуда-то оттуда, через два вагона, уходя все дальше и дальше от него, оставив тепло и, самое главное, понимание своего существа. Он есть!
Да, они бездушны, одинаковы, безразличны, но они есть, а он, Артем, среди них.
«Артём»
Будто эхом донеслось до него, таким далеким, но таким будоражащим всю его самость, и это ощущение водопадом стекало по всему его телу. Он дрожал, но чувствовал каждый нерв, каждый нейрон своего тела: оно будто расщепилось до мельчайших частиц вне пространства и времени и этот вихрь ощущаемого «Эго» парил здесь, касаясь всех этих пустоглазых, но, как бы то ни было, созерцающих его людей, расползся по стёклам и полу вагона, заполняя легкие пассажиров которые тихо и равномерно делали вдох выдох.
Это было что-то вон из рамок выходящим, нереальным и абсурдным. От этой абсолютной легкости Артему хотелось смеяться, да так, что бы этот смех заполнил весь этот вагон… Нет, весь этот мир, всех этих людей, заразить их этой радостью и эйфорией и все все будут так же чувствовать этот полёт самости. Да! Пусть все станут этим потоком эфира, что связывает всех нас друг с другом и с чем-то космическим!
Миг, один невероятный миг и все будто исчезло. Артём почувствовал слабость во всем его теле. Музыки не было, лишь какая-то какофония звуков и мелькание силуэтов.
Вдруг молодой человек понял, что его глаза были закрыты и, будто пробираясь сквозь пучину сна, с огромным усилием, открыл их. Силуэт маячил прямо перед его глазами. Это было лицо окружённое ореолом света.
Боль. Артём лежал, а вокруг суетились люди. Женщина, что склонилась над ним, что-то явно пыталась у него выспросить, но Артём совершенно не воспринимал ее слова. Какофонию нарушил отчетливый крик «Скорую!», а далее начали проскакивать отдельные фразы:
«Господи, бедный мальчик!»
«По-любому пьяный иль под ещё какой дурью!»
«Да что вы такое говорите? Человеку плохо!»
Его взгляд блуждал по размытым силуэтам, и наконец он решил повернуть голову набок, дабы свет не слепил его. Глаза. Голубые глаза с испугом смотрели на него, а рот был прикрыт ладонью. Очаровательная девушка смотрела с ужасом на него через открытые двери вагона. Кажется это Арбатская, тут то ему и нужно выходить. Наверное…
Сквозь эту суету, вызванную, судя по всему им, Артем смог различить мелодию и слова из наушников, игравших её как-то по особенному медленно и растянуто
“Insomnia
I feel better with you
You're in my head…”
