Подумаешь...

Мать с порога:

 

«Яви-илась... Бесстыжая!»

 

Ей что с гуся вода: пусть хоть лопнет.

 

Мурка трётся.

 

«...соскучилась? – ты ж моя...»

 

Всё нормально. Путём.

Просто опыт.

 

Несмолкаемый гул: то ли мать ворчит,

то ли бит отбивается в пульсе.

 

Не светает ещё...

 

(где же эти ключи?)

 

Полежать – и, наверно, отпустит.

Звоном крик:

 

«Нет, ты глянь – королевишна.

Говорил мне отец: зря не порешь!»

 

(а пошлю-ка я всё, Мурка, – веришь, – на...)

 

Замурлыкала –

скорая помощь.

 

Притвориться, что спишь, – и отвяжется.

Может, вправду сморит...

 

«Где ходила? –

плащ прожгла сигаретами, кажется...»

 

Чёртов космос – дурная текила.

 

Два пореза.

Болят.

Йодом надо бы.

 

Но не встать – Мурке слишком уютно.

 

Люди могут вдруг стать психопатами,

если улица не многолюдна.

 

«Спит, бедовая... Бог с тобой, милая.

На работу я...»

 

Липкая дрёма.

Соберётся с последними силами:

не забыть – сразу в душ.

 

Завтра дома.

 

Боль затихла.

Сочится сукро́вица.

Мутный сон: грязь на рваном подоле.

 

Всё наладится.

Всё восстановится.

 

Ну подумаешь... раз против воли.