Ляля

Ей по виду с натяжкой пятнадцать не дашь:

белобрысая щуплая кнопка.

По ступенькам неловко на пятый этаж.

Дверью скрипнула: «Здравствуйте…» – робко.

Мышкой в угол палаты, кровать у окна.

Затаилась под взглядами. Сжалась.

А в колючих глазёнках –

испуг и вина –

за по-взрослому глупую шалость.

 

Нам соседство такое не снилось во сне.

А когда расстегнула рубашку,

приоткрылись синюшные шрамы под ней.

(Пожалеть, приголубить бедняжку?)

 

Присмотрелись –

не то чтобы там синяки…

«Явно девочка в неадеквате!»

«Как сюда вообще пропускают таких?»

«Героинщица? В общей палате?!»

 

Спали ночью ли, нет… да и как тут уснёшь?

А с рассветом – у новенькой схватки.

В память врезался тихий надрывный скулёж.

Увели.

Оглянулась украдкой.

Мне утешить её захотелось тогда –

чтоб от страха дрожать перестала.

День спустя и меня пригласили туда,

на кушетку родильного зала…

 

Я её повстречала ещё только раз –

в коридоре – стояла под солнцем.

– Ты откуда такая глупышка взялась?

Хоть замужняя?

– Нет, – и смеётся.

– Ребятёнок-то чей?

– Ай, не знаю сама.

Прячет руки:

– …а это… ошибки.

И как будто с трудом подбирая слова,

выдаёт с виноватой улыбкой:

– Я нарочно скрывала, чтоб поздно – аборт…

было всякое… в целом, паршиво…

– А сияешь чего?

– Батя скоро придёт –

мама лялю забрать разрешила.