УГЛЫ

1.

 

 

Москва. Первомай. Мне десять лет. Может быть одиннадцать...

И какой кретин придумал такую забаву:

на пальцы наматывается резинка. Из свинцовой проволоки делаются пульки.

Подростки гоняются на великах за прохожими, сшибая праздничные воздушные шарики,

чтобы затем хвастаться друг перед другом удачной или нет охотой.

 

Девочка шла с мамой.

Нарядная, лет пяти, она держала в крохотной ручонке связку шаров.

Пять... Шесть...Восемь?..

Помню только её глаза. Застывшие в ужасе.

Огромные. Кричащие мне: "Не надо!"

 

Я не выстрелил.

Никогда больше я не испортил ни одной,

накаченной в оболочку шара детской радости.

 

Может быть это были глаза моего ангела-хранителя?

Может быть они, как и люди, бывают талантливыми, бездарными,

усердными или разгильдяями?..

 

Мой ангел-хранитель усерден.

Судьба любого мальчишки полна опасных приключений.

Однажды велосипедный след вывез меня из подворотни прямо под колеса громадного грузовика.

Каким-то чудом водитель затормозил.

 

День-ночь-дождь-снег-день-год-точка-тире-азбука мозга.

 

Почему же мне вспомнились глаза этой девочки?

Ее белые бантики в светлых волосах?..

Может быть настало время собирать камни времени?..

 

 

 

2.

 

 

 

Мальчик стоял у входа в мужской монастырь.

Осенний день был хоть и солнечным, но прохладным.

Прошло уже больше часа, как его здесь оставили.

 

Одни люди называли его Смыслом Жизни, другие - отсутствием оного.

 

Наконец, он вошел на территорию монастыря и по тропинке направился к его центральному храму.

Колокола, гулким боем, проводили в небытие ещё один час жизни.

Одетый по-летнему, успевший уже озябнуть, грустным взглядом провожал он

проходящих мимо прихожан и монахов.

Они шли по яркой листве: березовой, тополиной, кленовой...

Каждый в своих мыслях, каждый со своими надеждами.

 

- Давно за тобой наблюдаю, - услышал мальчик голос незнакомца.

Это был монах, статный и высокий, одетый в черный до пят подрясник и клобук.

Он пристально, с явным сочувствием, разглядывал его.

- Почему ты один? Ты потерялся?.. Где твои родители?

 

- У меня нет родителей. Меня находят и теряют. Снова находят и снова теряют.

Последний раз меня приютила молодая женщина смысл жизни которой заключался в ее возлюбленном,

позволяющем себя любить.

Недавно она получила от него сообщение о расставании.

Тогда она приехала сюда, оставила меня у ворот, а сама пошла к Старцу.

 

- Пойдем со мной в обитель, - сказал мальчику монах. - Ты согреешься и перекусишь.

А тем временем за тобой вернутся...

 

- Нет, она не вернется. Она устала. В ближайшее время я не буду ей нужен.

 

- Пойдем, - снова сказал мальчику монах,

обнимая его плечи, словно изо всех сил стараясь согреть.

- Я покажу тебе своих братьев и свою келью. Если захочешь - оставайся со мной.

 

- Да, - сказал мальчик, - с тобой, монах, я теперь останусь навсегда.

 

 

 

3.

 

Манеж...

Медвежонком, меня вытолкнули на его песок.

Я строил песчаные замки.

Толпа хохотала: "Детство закончилось. Дайте ему велосипед!"

 

Так, виляя, падая и снова вставая, я сделал первый круг.

 

Если способ твоей самореализации слово - сделай его своей кровью.

Стань донором! Возможно, кому-то понадобится именно твоя кровь.

 

Круг. Ещё круг. Ещё круг. Ещё...

Пространство стягивается.

 

Овчарка-Время гонит меня по снегу к флажкам.

 

Пиши здесь и сейчас.

Потому что за барьером манежа существует только один Творец.

Ему не важно как и что ты пишешь. Ему важно - честно или нет.

 

По кривизне твоего велосипедного следа можно понять кто ты.

 

На траве, повсюду, желтые осколки вдребезги разбившегося лета.

Я уже не виляю. Ровный след от моего велосипеда сливается с ровной накатанной

окружностью манежа.

 

При езде по кругу расстояние уже не имеет значения.

Метроном щелкает: дождь-снег-день-ночь-день-год-точка-тире-азбука мозга.

Скорость переключения метронома зашкаливает.

Отдохни же ты, Господи!

Время собирать - время собирать - время собирать камни времени.

 

 

 

4.

 

 

В детстве меня часто наказывали.

 

Не пороли, нет! Говорили:

"Марш в угол!

И подумай над своим поведением".

 

Я стоял, надув губы, дырявя взглядом стену,

носом касаясь обоев, думал: опять я наказан,

что же я такой непутевый...

 

Я люблю треугольники.

Мне уютно в их интерьерах, в их крепостях,

защищенных острыми пиками углов.

Уютно, словно ёлочной гирлянде мигающей огоньками в гуще иголок.

 

У каждого - свой треугольник.

 

Иногда они, касаясь друг друга, создают причудливые связи,

новые геометрические фигуры.

Блуждают там.

Заблуждаются...

 

Я смотрю,

в который раз,

на гипотенузу.

 

Кричу: "Я снова запутался...

Я разбил твою новую чашку!

Мама, поставь меня в угол!"