Васенька

Вот старый косоглазый кот, воздушный и уютный,

весь будто пух кашмирский коз, где север чист и тих

индийских гор - мой друг из вьюг и улиц бесприютных,

спокойных комнатных цветов и нежных рук моих,

 

Из детских шёпотов в ночи, корзин плетёных, сказок,

где, среди тюлей кружевных, времён стихает бег

и скрип с любовью выпиленных досочек салазок,

где деревенский, голубея, разлетался снег,

 

Когда он лапами стучал из утренних потёмок,

и двери так просил открыть, и в комнаты войти,

в них не лилось конфетных снов - жалел меня котёнок,

я малым боль солёных слёз порой сжимал в горсти.

 

Катил он нитки из клубка, из шерсти серебристой,

мохнатой лапою с пятном, белёсым, как метель,

и замедлял ненужный ход, таинственный и быстрый,

моих задумчивых часов, невинных, как апрель;

 

Волшебным голосом своим рассказывал он байки,

про тёмный лес, про короля, про стрелы и амур,

но я ведь не боялся с ним колдуний и бабайки -

тишайшее и тёплое вдруг раздавалось "мурр",

 

И узким, ласковым косил он карамельным глазом

под тонкой веткой за окном, он добр был и мал,

и в свете елей-фонарей он сыпал белым газом

покоя рая снежного, и сон не успевал

 

Укрыть меня, как мертвеца, слёз саваном колючим;

тогда ко мне стелился шарф, нежней, чем перья кур,

малюток приютивших, - чтобы сон меня не мучил,

живой, мохер мягчайший весь, - и в нём урчало "муурр",

 

Как треск поющего костра, трещало и ворчало,

укутав, словно в птичий пух, в мохер, защитный мех,

и тихо "Васенька, родной..." шептал я в покрывало;

в медовый мех, кошачий мех тепло звенел мой смех.

 

 

Такой малец! я увядал, поникший и усталый,

как стая роз, что умертвила глупая зима,

и слёзы жгли, как чистый спирт, но горя было мало -

и дрёма силой меня в плен брала к себе сама.

 

Но в этом сне, сквозь горечь звёзд в окне разбитом школьном,

огромный, словно небосвод, пушистый белый кот,

за малою, о ближнем мне поющей колокольней,

ласкаясь к моему плечу, в поля меня зовёт.

 

В поля, где юная звезда в дали, сырой и чистой,

скользит по воздуху лучом, за лесом далеко,

и пеною шампанского, поющею лучисто,

баюкает нас, сыновей, и Васеньку легко.