Нить
Я - веку невольный кузнец и пленник, -
И на удачу и на беду.
Я - спутник четвёртого поколения,
Как метко заметил Ибн Хальдун.
Заставший величие на излёте,
Я видел: хребет у мечты порвав,
Как самозабвенно дяди и тёти
Рубили рощицы на дрова,
Те рощи, что сами вчера сажали
В ладони заботливых рук земли.
Но стала земля им теперь чужая.
И так, себя от земли отделив,
Не дожидаясь гуннов на смену
И не желая судьбы иной,
На ставшую "мачехой" Ойкумену
Восставшие "дети" пошли войной.
Затем, с непонятной мальцу истомой,
Как будто сломанный зуб из десны,
Они выволакивали из дома
Знамёна,
песни,
стихи
и сны.
На долгие годы уснули рощи,
Ушла оплёванная вода
Из старых колодцев.
Казалось больше
Весна не воротится никогда.
Я жил как все и как все учился,
Не ведая памяти и родства:
От первой остались одни лишь числа,
А от второго - одни слова.
Я жил и не знал о своей потере -
Под гору катиться всегда легко:
В итоге я стал не вторым, не первым,
Но преуспевающим учеником.
И тут бы сказать, что сердце болело;
Что, словно в клетке, томилась душа;
Что доброго руки искали дела
И "в завтра" стремился широкий шаг.
Но нет.
Ничего.
Просто дни и ночи.
А следом - такие же ночи и дни.
Я с мраком невежества сросся прочно,
Звериную верность ему хранил.
Я отбивался и огрызался
От строк, не дававших покой уму;
От жёлтых страниц, обжигающих пальцы;
От искр, прорывающихся сквозь тьму.
Не зря говорят: капля точит камень.
А слово живое - воды сильней.
И с этим словом в меня проникали
Мысли и образы тех людей,
Что Землю держали
и сотрясали
Покрытый пылью небесный свод.
И волей, что много прочнее стали,
Из прошлого мир волокли вперёд.
А после - оставшейся в книге строкою,
Топонимом окостеневших карт,
Сквозь смерть и забвение за собою
Мне путь обозначила их рука.
И вот, сгибаясь от ноши лакейства,
Не могущий выпрямить в полный рост,
Я пробую мыслить,
пробую действовать
Как те,
дотянувшиеся до звёзд.
Как те, кто для ныне живущих силы
Передают, как благую весть.
Мне скажут: "Как жаль, что те люди БЫЛИ!"
А я возражу: "И поныне ЕСТЬ".
И, может быть, там, за чертой столетий,
В грядущем, под небом планет иных,
Причастные памяти наши дети,
Ошибки прошлого отменив
И залечив вековые раны,
Во славе и счастье своих побед
Сойдутся в итоге как с равными равные,
С теми, которым и смерти нет.
Мы вслед им посмотрим, оставшись тенью
Страницы эпохи, скупой штришок.
Мы - нить, по которой огонь священный
Над бездной сквозь долгую ночь -
прошёл!
