"3:12"

У моей любви давно погнили губы,

Расползлись на плоть и силикон.

По игле, в запястье её воткнутой,

Чёрной кровью побежит интерферон.

У моей любви уже не будет шанса.

Смерть – неизлечимая болезнь.

Но упорно всё пытаюсь раз за разом

Труп отчаянным дыханием согреть.

Ярко-алы молнии разрезов –

У моей любви давно лежат в руках.

С чёрную коростою на венах,

Только так теперь её воспринимать.

И «любовь» моя весьма метафорична,

Груда трупов где-то в пустоте.

Но абстракции, поверь, болят отлично.

Ноют ядом где-то в старом мертвеце.

У моей любви не будет тех полётов –

Слишком прогнило и заржавело всё.

Не работает биомеханика та чёртова.

Не работает уже здесь ничего.