Про Бена и Галю
Рождественские ёлки, бенгальские огни.
Усни в моей футболке – и без неё усни!
Ленивая неделя, приятные дела.
Кровать, на самом деле, есть родственник стола.
Зерно любви – есть пара в тягучем полусне,
и ваша вся сансара содержится в зерне.
Февральские метели, июльская жара...
Ленивая неделя! Ура! Ура! Ура!
Ловлюсь на недомолвки, как щука на блесну.
Усни в моей футболке, а я в тебе усну.
Мы – племя зла и жажды. Взмахнувши рукавом,
в бессмертии однажды проснёмся цифровом.
На это, верно, хватит семи тягучих дней...
…и крошки на кровати, и пятнышко на ней...
Сказал об этом Ницше, Сергей исполнит Брин...
…и мандарин подгнивший, и свежий мандарин...
Наступит жизнь, в которой не будет «ты и я».
Но это так нескоро в масштабах бытия!
Иван Купреянов
Ленивая неделя: вареники пельмень.
Пигмент на самом деле немножечко пигмей.
И всё себе - синоним, и мы с тобой - родня.
На западе - запомни - наступит западня.
Вот, соловей вьёт соло. Мы с Беном Галю вьём.
Бенгальским образцово сжигаемся огнём.
Захочешь пить - вот пиво. Захочешь кушать - ку.
Осёл от сёл - красиво, понятно ишаку.
Просёк? Налей просекко на просеке в жару.
Розетку и резетку - хоть путаю, живу.
Под каждым выше - ниже, а сбоку - бублик-бант.
Про это ведал Ницше, об этом знал и Кант.
Ров на бумаге - ровный, но яма - дщерь траншей.
Макар про макароны, Раскольников - про вшей.
Поэтому поэтом я поэтапно бу
Зимой, весной и летом. Осеннее - табу.
О, сколько разноклювья среди срединных рыл!
Масштабное люблю я. Я в нём себя нарыл.
Арина Кинорина, источник - вдохновение.
