из романа в отрывках....
Из романа ОДНА — ЭТО ТОЛПА НАРОДА или
ЖЕНЩИНА — ЭТО МНОГО ЛЮДЕЙ
(РОМАН В ОТРЫВКАХ)
ЖЕНЩИНА И МЕЧТА...
* * *
Я опять хочу в Париж –
Пошло и цинично – анекдот…
Я ж хочу туда, где тишь,
И куда никто пусть не войдёт.
Я хочу на небо, мягко и робко
Пройти спокойно и не спеша.
По тому вон белому облаку, -
Там отдохнёт от сует душа.
На рыхлом облаке, совсем одна.
А, впрочем, в комнате, где нет окна,
Где нету мебели посуды, кухни…
О, быт! Хоть на минуту рухни!
Дай тишины, покоя, сна.
Любое место, но чтоб – одна.
Без боли за…, без горя от…
Не уж ли это ко мне придёт?
Чтоб никому я – и не должна!
Пусть: никого нет, лишь я одна…
Как я устала от их проблем,
От слёз в плечо мне - на мир взамен.
***
Иметь мечтала та кларнет,
Когда была ребенком чистым,
Но вплелся вдруг в сюжет корнет,
И взглядом сжег ее лучистым.
Девица, о прощении моля,
Кораллы Карлу подарила.
Про локоны молчит молва,
О краже только говорила.
БУДЕМ ЖИТЬ
Она встретила его случайно. Он вёз новенькую детскую коляску, лицо его сияло, он время от времени то заглядывал в глубь коляски, на крошечное личико дочери, то смотрел по сторонам, как бы желая поделиться своей радостью со всеми, считая, что и все должны в этот миг испытывать захватывающую, возвышающую, будто поднимающую всего его, радость.
Он ещё не знал бессонных ночей из-за ребёнка, тревоги и всего, что его ещё ждёт не на всём даже родительском пути, а на том коротеньком его куске, пока дочь, наконец, затопает ножками без его помощи.
И только один восторг наполнял его.
Увидев вдруг Её, он ещё больше обрадовался, и обрадовался не именно ей, а тому уже, что кого-то можно остановить и показать, «похвастаться».
Она спокойно поздоровалась, задала пару вопросов, принятых в таком случае и спросила, заглядывая в коляску: «Можно глянуть?», видя, впрочем, что он только и ждёт, что посмотрят его дитя. «Красавица. Как назвали?». «Твоя тёзка, представь».
Она хотела было возмутиться и высказать ему свое убеждение о несуразности такого названия ребёнка, так как действительно не любила своего имени и где-то даже подсознательно, но уверенно считала, что именно из-за значения своего имени подвергается всем неудачам и нападкам судьбы, явно обошедшую её пусть уж не благами и удачами, так хотя бы покоем, и щедро обдающую неприятностями, а то и бедами.
Но, встретив его светящиеся радостью глаза, промолчала, тем более что он-то, наверняка, не знает историю возникновения имени, ибо в современной языковедческой литературе значится: Лидия – название области в Малой Азии, и уже не пишется, как прежде, что эту область древние (древние, потому как в 546 г. до н.э.) афиняне завоевали, разграбили, людей угнали в рабство и девушек-рабынь стали называть не иначе, как Лидиями.
Она смотрела в крошечное, ещё синеватое и морщинистое личико, обрамлённое густыми рядами капроновых розовых рюш, которые всегда возмущали её взгляд: «Ну, что, Лидушка? Как тебе показался этот суетный мир? Не показался? И мне вот не показался…», - вдруг грустно призналась она, усмехнулась горько и продолжала, жалея уже, что начала вслух плакаться, чего она никогда не позволяла себе на людях.
Это живое, но ещё ничего не понимающее создание, будто содрало с неё маску жизнерадостности и счастья, которую она придумала себе и отлично, с радостным злорадством в душе и, вопреки столь жестокой к ней действительности, носила. «Но будем жить!». И, уловив блуждающую, еще не совсем улыбку на лице новорожденной, засмеялась: «Вот именно, жить и улыбаться. Улыбка – единственное в этом мире, что даёт возможность жить».
***
Я вечную шутку играю с Судьбой.
Сама виновата, начав это первой!
Я славу пою вечной жизни трубой,
А вовсе не флейтою мягкою - перлы.
Возможно, судьбу победить не дано
Пришедшему в жизнь на Землю.
Упорно ж пряду я своё полотно,
Мне вторит гармония, внемлет...
И счастлива тем, что постигла искусство
Жить Здесь и Сейчас из всех сил.
И мне не бывает ни скучно, ни грустно:
Ведь все получает тот, кто не просил!!!
15.07.2012 г.
ПОНЯТЬ ЖЕНЩИНУ
И ЕЩЕ РАЗ – ПОНЯТЬ ЖЕНИЩИНУ
Как-то нам с товарищем, В. надо было по делу зайти на несколько минут в одно место. Рядом расположились бабушки-торговки фруктами, август.
- Ой, подожди! Я хочу эту огромную грушу.
– Так выйдем и купим, - отвечает мой спутник.
Все сделав, выходим, я устремляюсь вперед.
- Остановись! Ты же хотела грушу, - В. достает портмоне.
- Когда?!
- Пять минут назад…
- Ну, так и что… - продолжаю идти.
- Так давай же купим! Ты же хотела!!!
- Когда хотела???
- Пять минут назад! – начинает выходить из себя В.
- Ты что, действительно считаешь, что я подряд 5 минут могу хотеть одного и того же?! Я тогда хотела. Дорога ложка к обеду.
Пока записывала, по ТВ солистка хора – тетка многих лет и многовесная, страдануто-задушевно громко поет:
«Где-то под ряби-но-ю
Парень ждет меня...»
Мой муж начинает хохотать. Я кидаюсь на защиту певуньи:
- Это украинские девушки не говорят, когда и куда. («Я ж тебе пiдманула...») . А у россиян мужики так подло поступают. Вот она и засиделась в девках, бродя от рябины к рябине, в поисках парня, когда-то назначившего ей свидание.
ЧЕЛОВЕК РАЗУМНЫЙ ВСЕГДА ОДИНОК
Мысль о совершенном отсутствии у меня необходимости в друзьях меня посещает всю жизнь. Может быть, именно из-за того, что на друзей мне всегда везло: были и есть они у меня, и отличные. В том числе, и мужья мои – мои друзья, и между ними у меня был друг духовный В. Н. (тезка моего папы) – брат души и сердца друг, как рифмовала я ему на его день рождения, и В. – в счастливый период моего четырехлетнего беззамужества.
На дне 18-летия А. его крестная пожелала ему много надежных друзей. И Рабле, оказывается, перед смертью в свои 60-то лет сокрушался и сожалел о том, что не имеет настоящего друга…
Я периодически вспоминаю, что надо бы позвонить то одной, то другой приятельнице, то третьей, то четвертой… Справиться о ее «как оно – ни к черту». Но это исключительно из приличия, а нужды в общении у меня нет. Наверное, опять же из-за их регулярных звонков мне и посещений моего дома.
У меня всегда есть масса преинтересных дел, необходимых хлопот и забот о семье и ее членах…
К тому же, я никогда не обращалась ни к кому за помощью. Она мне, собственно нужна бы была, когда заболел сын, но я четко осознавала, что тут никто не поможет. А когда я главную проблему сама решаю, то все остальное тем более осилю, тьфу-тьфу, не сглазить бы…
«Аб» романтике…
…Ну, вот! Всех обращающихся ко мне за советами-консультациями учу к мужу относиться творчески, а сама…
Тем более, что мы вместе проводим 24 часа в сутки.
Вышел на пару часов муж из дома, я быстренько намешала кучу трав, заварила их, приняла ванну с травами, благоухаю.
Муж появляется на пороге, я подхожу под поцелуй, надеясь очаровать-сразить-восхитить.
– О! У тебя волосу вермутом пахнут…
– Хорошим хоть вермутом?!
– Знаешь, хорошим!!!
ХОШ ВЕРЬ, ХОШ — НЕ ВЕРЬ
Когда мой организм вдруг начал мне самым беспардонным образом напоминать, что мне уже вовсе даже не 17, а вовсю — 17,5 лет, я, никому не позволяющая мне хамить, ответила ему покупкой мини-стадиона. Начала делать по утрам физзарядку, опять же мини.
Красота!!! Ровно столько, сколько я хочу и то, что я хочу. Одна. Никто не давит. Никто не сует свой нос и не диктует...
После меня моя приятельница М. взяла годовой абонемент в дорогой спорткомплекс. (Это один из случаев, когда все явственнее начинаешь жалеть, что еврейские понты не светятся — на всей земле, ибо они — везде, наступили бы белые ночи).
– Ну, что такое «дома»? Ведь никакой же системы. А там паренек четким голосом дает команды «Вдох, выдох». Все делают одни и те же упражнения. Порядок железный. И как это можно — одной, без коллектива?!
И ведь наше с ней поведение и отношение к ситуации очень просто объясняется: гороскоп!
Можно в это верить, можно не верить... Крот не верит в существование великого солнца, о чем оно и не догадывается — светит и светит.
Это, как феншуй. Веришь или не веришь, но то, что по энергетике нельзя, категорически нельзя, в одном помещении ставить телевизор и холодильник, абсолютно по-научному доказывают напольные весы!..
Итак:
М. - Дева. Отсюда — потребность в строгом порядке, отлаженной системе. Лошадь. Кто-то запрягает и руководит: влево, вправо, прямо, стоять, тихий ход, аллюр, галоп...
Я — Рак: уединиться тихонько, безо всякой толпы (стада) делать то и столько, что комфортно сейчас. Довериться своей интуиции. Собака. Бегу туда, куда и в том темпе, что надо и приятно, то есть, комфортно мне. И не родился еще тот паренек, что будет диктовать, когда мне вдыхать или выдыхать.
ГИМН НЕВЕЖЕСТВУ
В поле зрения попал кувшин, и рисунок на нём словно выплыл вперёд, затрепетав. Какие же красоты могут творить люди. Так и хочется схватить кисти, и!.. Или остановить вид заходящего солнца? Особенно часто возникает страстное желание зарисовать уголок сквера, аллеи поляны.…
Но никогда ничего не рисовала, да и не сумею. Иногда от этого так грустно. Но сразу выплывает трезвая мысль: это сколько же времени я угробила бы впустую, ничего особенного не создав.
К тому же профессиональные художники или учителя художественных школ слушали мои лекции по истории живописи или просто мои разговоры о картине и т.п. Всегда они восхищались именно тем, что это взгляд ни мастера кисти, а зрителя, то есть того, кому они эту красоту несут.
Сколь многое они видели в моём видении и моих описаниях, профессиональные навыки в них, оказывается, многое притупляют в их восприятии чужих творений.
То же и с музыкой. Профессионал или тот, кто в отличие от меня музыке обучался, слушая её, невольно выделяет и анализирует игру отдельных инструментом и улавливает неизбежные, естественно, ошибки отдельных исполнителей. Как это мешает цельности их восприятия!
Я, безусловно, бесконечно страдаю оттого, что меня музыке не обучали, оттого, что слышу и не могу записать.
И стихи мои мне тоже поются.
Но опять же, на концерте я – слушатель, созерцатель, но не критик.
Ах, смеётся надо мной Моё во мне: лучше бы ты и грамоте не разумела!
ХРОНИЧЕСКИ ЗАМУЖЕМ
Она всю свою жизнь с девятнадцати лет терпела тех, кому негде жить.
Долго, сначала, живя два с половиной года с родителями, после чего по размену получила однокомнатную квартиру, не могла выгнать того, за кого, измором взятая шикарным блондином, несмотря на свои западно-украинские корни, с есенинскими кудрями, вышла замуж.
Все изначально было против этого брака, оказавшегося из трех частей, ибо после вырванного через одиннадцать лет развода, из-за того, что «я у тебя прописан, значит имею право», окончательно удалось этот самый брак завершить, только обеспечив этого, по прозванию родственниками, трижды б/у, жильем за счет инвалидности сына, который имел право на отдельную комнату.
Только в последний вечер перед свадьбой из куска белой ткани, полгода тому купленной женихом, мама пошила дочери свадебное платье, буквально за час, даже швы не обрабатывала — платье-то одноразовое. Это была первая свадебная примета, о которой тогда не знали: мать не должна шить свадебное платье дочери.
Уже с предыдущего дня у невесты резко поднялась температуры, к утру рокового дня, на который, не взирая на пост, тем более Филиппов пост, а именно прадед Филипп, обидев душевно больную, обрек потомков своих на проклятье до седьмого колена, была назначена свадьба, температуры у невесты была сорок и три, голос пропал настолько, что в загсе на вопрос о том, согласна ли она... ей оставалось только кивать головой, ибо из открытого рта не вышло ни единого звука.
В загсе, кроме всего, невеста стала надевать обручальное кольцо жениху на левую руку. Уже надела, чего никто сразу и не заметил. Все вздрогнули от дикого крика-мычания. Оказалось, в дальнем углу стоял фотограф, старый человек. Он-то и заметил сбой.
Невеста по общему требованию содрала кольцо с левой руки ближнего своего, ей мешала помощь жениха. Она надела ему кольцо еще раз, уже на правую руку, но общее настроение родственников, часть которых, со стороны невесты, и без того была в отчаянии, только перед свадьбой увидев жениха, стало совсем не торжественно свадебным...
В руках невесты был огромный букет из белых кал. Их в несметном количестве по заказу отца невесты, естественно, через обком партии, привезли из расчета и загса, и памятников, где они, как и положено тому, ибо каллы — цветы строго поминальные, потом были возложены молодоженами и иже с ними, и для украшения свадебных столов на сто пятьдесят человек, среди которых был и генерал, давний друг семьи, и последний молодогвардеец, что в семьдесят седьмом году прошлого века было особенно важно.
Да, машина поминальных цветов — на свадьбе.
После загса все поехали в дом невесты, где уже были накрыты столы. Из-за торжественно и повсеместно отмечавшегося шестидесятилетия советской Украины именно в субботу все рестораны города были отданы для всенародного празднования и ликования.
Оставались свободными кое-какие захолустные столовые, но родители невесты не могли себе позволить «перед лицом своих товарищей» отдать замуж дочь не в самом лучшем зале города, а он оказался свободным только на следующий день, в воскресенье.
Итак, после росписи в лучшем в городе загсе гости прибыли в дом невесты, где она содрала фату, свадебное платье и белые туфли, переоделась во что-то новое и нарядное, но не белое. И пир пировал!!!
На следующее утро невесту опять всунули во вчерашний наряд: белое длинное платье, долго мудрили над прической, водрузили корону с фатой, которую особенно долго и тщательно выбирал жених, зачем-то намазали какую-то мерзость на ресницы, которые ни до не после без особой нужды, которая случалась потом в её жизни не больше десятка раз, она не красила, как и всего прочего...
Толпа с молодоженами заполнила автобус.
Вчерашний жуткий мороз конца декабря вдруг, за двадцать пять лет до официального потепления, совершенно неожиданно и непривычно для всех, сменился жутким непрекращающимся ливнем с таким ветром, что из окон раскачивающегося от внезапно налетевшего шторма автобуса ничего, кроме водяных потоков, нельзя было различить.
Плохие свадебные приметы, еще две, после случившихся ранее и перед ожидающими их, сработали: и повторно надетое платье невесты и дождь...
И вот свадьба, многочисленная и дико веселая, при едва сидящей на своем месте в температуре за сорок, поднятой из-за стола только однажды и вынесенной крепким женихом, а невеста-то была хуже, чем миниатюрная, на середину зала для первого танца.
Да, да! Музыканты, естественно, заиграли самую модную и новую на тот период песню: «Листья желтые» ...
Даже ничего не запомнившая со своей свадьбы невеста, пребывающая в гриппозном жаре, здесь очнулась. Резко, насколько могла в том своем состоянии, остановилась. Обернулась к оркестру и прохрипела:
- Да лабайте уж сразу похоронный марш...
Жених, заказавший музыкантам именно эту песню, прежде очарованный музыкой и, «въехавший» в текст только сейчас, махнул, дескать путь продолжают, вцепился в любимую и начал ее переставлять, имитируя танец.
Музыканты, прозрев и пожалев невесту и гостей, прекратили петь, призвав всех к громким аплодисментам и заорав: «Горько».
Жених легко подхватил невесту и отнес ее назад, за свадебный стол.
Но как искренне веселился народ на этой свадьбе!!!
Да: эдакий спич во время первого стола!!! Едва проговорили родители свои тосты, резко открылись двери-ворота, красоты, кстати, невиданной. И вошли две огромные толстые девицы, однокурсницы молодоженов, никем, надо особо отметить, не приглашенные.
Вся свадьба как-то разом вздрогнула и застыла в ужасе, изумлении и удивлении — одновременно...
Обхватив за два бока огромную плетеную корзину с цветами, по-пионерски четко чеканя шаг, в гробовой тишине барышни подошли к столу с молодыми и, словно в рупор, необычайно громко дуэтом прокричали, как речевку, хорошо отрепетированное поздравление!!!
Кто-то, первым вышедший из шока, подскочил к вновь прибывшим экзотическим гостьям, подхватил корзину, неожиданно тяжелую, поскольку цветы были посажены в землю, и вежливо выдавив из себя улыбку и гостеприимство, оттащил этих гренадерш в конец стола на свободные места. Он же дал отмашку оркестру, тоже зависшему в изумлении, хотя они-то повидали, и тот загромыхал.
Свадьба опять до упаду веселилась: пела и плясала.
