Каторжанин семейного быта
Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.
Л. Н. Толстой
Сапоги надеваю в прихожей,
с пальца резко срываю удавку,
выхожу под истошные стоны,
про себя понимаю: не жалко.
А она умоляет вернуться,
я же черств - холоднее, чем камень,
под кипящим ее поцелуем - я гранит обоженный губами.
Ухожу из квартиры на волю,
каторжанин семейного быта,
докурив, начинаю по новой,
будто это единственный выход.
Отхожу на два шага от дома,
поджимаю уставшие плечи,
сердце бьется мучительно ровно,
наплевать, что последняя
встреча.
Но в рассудке бегущей строкою,
ее губы, дрожащие связки.
Как же так, почему ты спокоен?
И куда держишь путь без привязки?
На ветру поскитавшись проклятом,
не найду и на воле покоя,
поднимаюсь обратно на пятый,
как всегда недовольный собою.
Обнимаю ее что есть мочи,
каторжанин семейного быта,
надеваю на палец удавку,
будто это единственный выход.
Кровь течет по дорогам артерий,
сердце бьется с мучительной болью.
Черт возьми, разве кто-то поверит?
Без вины я наказан любовью.
