Пробуждение I
Когда в ночи пришел черед тем таинствам, которых ждёт
Усталый путник от Судьбы вымаливая путь найти
Туда, где счастлив будет он и не заботясь ни о чем
Свои года там проживёт вдали от тягостных забот,
Где нет страданий, нет невзгод и только счастие там ждёт,
Забытое уже совсем, как теплый полдень в ясный день,
В который хочется войти-и нет обратного пути:
Возврата к ужасам былым, страданиям, живущим с ним,
В той прошлой жизни, где тогда он умирал, и нет следа
От жизни глупой и пустой наполненной лишь суетой,
В которой прожил те года и не оставил ни следа
За много дней, тяжёлых лет, в которых не было и нет
Ни смысла, радости и свет, лишь пробивался как завет
Мозг озаряя иногда и проясняя мысль тогда:
Что понапрасну жил всегда, и день и вечер и года,
Как будто замер он тогда, не зная путь свой никогда,
Не понимая смысл иной, и лишь боролся сам с собой.
И дней пройдя круговорот в преодолении забот,
Пытаясь что-то изменить и жизнь свою перекроить,
И оказался только там, где потерял себя он сам:
В начале долгого пути без той возможности пройти
Путь, предначертанный Судьбой, как будто скованный собой
Как цепью той вокруг него, сковавшей жизнь-душив его.
И нить событий прервалась, и жизнь его оборвалась.
I
Ночь, тишина, огромная Луна в полночном, звёздном небе,
И Лунный Луч, как свет огня, вобравший магию в себя
Обворожительной Луны-Волшебницы ночной поры.
Был Лунной Тайной наделён, чудесной силой напоён
И послан Лунный Луч туда, где жизнь была умерщвлена,
Где смерть надела свой венок-печальной участи итог
На тело отданное ей придя за жертвою своей.
В тот час особый, роковой, наполненный ночной порой,
Где труп лежал совсем нагой в могильной комнате сырой,
В одежды смерти облачён и смертным духом заключён
И смерть заполнила собой пространство комнаты сырой.
Там смерти дух царил тогда и жизни сок вобрал в себя,
Там жизнь была поглощена и смертью выпита до дна.
Луч Лунный в комнату проник, собою осветил всё вмиг,
Постель, в которой смерть жила, вобрав всю жизнь у мертвеца.
Постель с покойником была предсмертным ужасом полна,
Истерзанная простыня следы конвульсии несла:
Следы ногтей на простыне, клочки зажатые в руке,
Покойник простынь изорвал, когда в мученьях умирал
И простынь в кулаки зажал, когда последний крик издал,
И так лежал и так застыл, когда в себя он смерть впустил.
Луч Лунный, скользнул по телу мертвеца, добрался до его лица,
Его не ярко осветил, на нём как будто бы застыл.
У мертвеца, его лицо, печать мучения несло.
Предсмертной судорогой свело, обезобразившей лицо,
Открытым ртом, оскалом диким, его последним смертным криком,
Как будто он пытался прочь, прогнать всю боль и превозмочь
Жестокие свои страданья, печальной участи стенанья,
Не в силах их преодолеть при всём неистовом желаньи.
Его открытые глаза смотрели вверх, на небеса.
Немой в них ужас отражён, так, если бы увидел он
Всю бездну адовой ночи-и нет обратного пути
Из непроглядной темноты, из ужаса кромешной мглы,
Всепоглощающей тебя и пожирающей тебя.
