Любовнотреугольное

У пляжа, где волны шепчут о вечности,

Сидели Геннадий и Валентина,

Напоминая персонажей наклейки жвачки "Love is..."

В их глазах — искры, как звёзды в бездне,

Но в нависающей дымке синей,

Неизвестный объект, разрезая высь,

Пролетел, как мечта, и скрылся в облачной пене.

 

Шёл 2100 год.

Неужели Аврилий влюбился?

Неужели такие метаморфозы возможны

С его био-механическим сердцем,

Скованным стальными оковами разума?

 

Существа из системы Альфа Центавра

Не ведают, что такое любовь.

Они застали динозавров,

Потом пещерных людей, шумеров, фараонов —

Свидетели преображения веков,

Сквозь время, как тени, они бродят.

 

Аврилий вторгся в Валентинины сны,

Хотя такие несанкционированные инвазии

Запрещены

Межгалактическим кодексом.

Он нашептал ей дрожанием волн,

Что будет ждать у пляжа,

Не страшась межзвёздного экипажа,

Который может его подстеречь и стереть

За нарушение вселенского закона.

Но что такое для Аврилия смерть?

Лишь миг, лишь тень, лишь эхо.

 

Валя пришла, поверив, что сон её вещий,

С надеждой ждала, не зная, кто придёт:

Черт, Кощей или Леший,

Словно в сказке, где тьма и свет

Сливаются в объятиях.

 

И вот объятия.

Она была в бирюзовом платье,

Он — в серебряном костюме,

Затмевая свет лунный,

Как кометы, что мчатся сквозь ночь.

 

...Вскоре до Вали доносится новость,

Звуком сирены,

Как предвестие беды:

"Погиб её Гена,

Нет больше Гены!"

Аврилий подстроил это специально,

Перешёл грани,

Нарушив законы.

 

Валя от горя выбросилась с балкона —

Аврилий причинил ей боль,

Она — ему: словно на рану соль,

В их сердцах — шрамы, как звёзды на небе.

 

Альфа-Центаврический преступник сменит множество локаций,

Будет вечно страдать, от правосудия скрываться,

Но в каждом его шаге — эхо любви,

Что, как кометы, сжигает всё на своём пути.