Gaudensurbe (в соавторстве с Maksanya и Твоя Гербера)
Аудиозапись
͇d͇i͇s͇c͇l͇a͇i͇m͇e͇r͇
Второй опыт группы Радио МаньАк.
Хотелось бы думать, что уже очередной.
Всё так же спонтанно, всё так же полное соавторское слияние, всё так же акт....
Вот такой побочный бонус от кубкового шоу.
Погоды стояли осенние, прохладные.
И ладно бы, только стояли.
Но они стояли столбом.
Дыбом.
Совсем без настроения,
без упокоения,
без покаяния,
но с вожделением.
Смотрели томно на город
и вздыхали.
Тянули к нему руки свои бесконечные,
бесчисленные,
озябшие,
проникающие.
Город не любил столбы,
он любил колонны.
Любил, когда они маршировали
по его улицам и проспектам.
Но это летом.
Поэтому город тоже стоял
и не опадал.
Держался из принципа.
За принципы.
Осыпаясь желтым,
шурша рыжим,
растирая туманом пыль в своих окнах.
Он стойко выдерживал
все поползновения
погод.
Кутался,
немного прятался,
но ничто не могло скрыть его стойкость.
Погоды пускали туманы и другие жидкости,
парили,
вздыхали,
капали желудочным соком,
и всё тянулись к городскому естеству.
В городе зачиналась жизнь.
Совсем не прохожая.
Погоды стояли.
Подрагивая от шлепков
мускулистого бриза.
Одна,
теряя равновесие и сознание,
изредка и безнадёжно интересовалась у второй:
- Как он там?
- Стоит... - вторая вздыхала томно.
Томность перетекала в истому,
истома в вожделение.
Погоды изнывали
и временами изнемогали.
Город был непреклонен.
Погоды вытягивали к нему стволы,
лонгировали ветви,
прорастали корнями в плоть.
Сочась живительными парaми,
насыщая клетки,
полоски и ромбики.
В городе закипал глинтвейн.
Погоды стонали.
Взвивались над городом
птичьими стаями
и плавно оседали на его проводах.
Погоды были неугомонными
и такими дождливо-трогательными:
то искрили,
расшалившимися не по сезону молниями,
то царапали маскулинные плечи
портового Карфагена остроконечными
солнечными лучами
и неустанно кружили голову
своей непостоянностью.
Щеки города мерцали
разноцветной иллюминацией ночных витрин,
а главные артерии – лихорадили светофорной дрожью.
Город ритмично пульсировал,
готовый в любую секунду излить
свой горячий глинтвейн в бокалы всех ночных заведений.
В городе не утихала жизнь.
Совсем не прохожая.
