Спи, последний мой пациент, 
Отрешенный, как тишина.
Ты в плену моих кинолент-
Твоя кожа обнажена.

Вечерами - за фильмом фильм,
Запивая все молоком.
На душе неизменно штиль,
Ограниченный потолком.

Мой проектор наводит луч
На побелку стены, дрожа.
Трепет мой непременно жгуч,
А нутро разъедает ржа.

И сменяются в тишине
Кадры в этом немом кино:
Взгляды айсбергов холодней,
Кожа - белое полотно.

Вот одна из моих побед:
Так кричала, что рот зашил.
На запястье остался след
От ушедшей её души.

С наслажденьем - за фильмом фильм...
Плоть привычно напряжена...
За спиной колыхнулась пыль,
А из кадра сошла ОНА!

Диким воплем разлился страх.
Не боится ОНА молитв...
Рассыпаясь местами в прах
Поцелуем благословит…
                  * * *  
Он во взгляде ее увяз.
Ей теперь он не властелин.
Вот и пробил возмездья час.
Лишь под утро его нашли.

Кожа - белое полотно.
Лихорадочно он дрожит,
По ногам его натекло,
Поседел весь и рот зашит.

Он в палате совсем один.
Он боится ложиться спать.
Он теперь им не господин.
Лишь молитвы готов шептать.